Александров Л. Г

МИЛЬТОН, ДЖОН (Milton, John) (1608–1674), великий английский поэт. Родился 9 декабря 1608 в Лондоне, в семье преуспевающего нотариуса, музыканта-любителя, человека разносторонне образованного.

В 1625 шестнадцатилетний Мильтон поступил в Крайстс-колледж Кембриджского университета, что должно было увенчаться через некоторое время степенью бакалавра, а затем магистра искусств. И в том и в другом случае требовалось принять духовный сан. После мучительных размышлений Мильтон решил отказаться от церковной карьеры. В двадцать четыре года он оставил Кембридж и уехал в отцовское имение Хортон (графство Бакингемшир), где провел шесть лет.

Из написанного за шесть лет по меньшей мере четыре стихотворных произведения обеспечили Мильтону место в анналах английской поэзии. L"Allegro (итал. «радостный») и Il Penseroso (итал. «задумчивый»; написаны, вероятно, ок. 1632) – небольшие идиллии, исследующие полярные темпераменты; Комус (Comus , 1634) – «маска», т.е. наполовину драматическое произведение; в 1637 Мильтон написал пасторальную элегию в память университетского товарища Люсидас (Lycidas ).

Комус и Люсидас – наиболее яркие образцы раннего творчества Мильтона. В первом произведении благодаря волшебным силам целомудрие противостоит искушениям. Второе посвящено не столько смерти Э.Кинга, сколько рассуждениям о пастырском призвании. В Люсидасе поражает умение Мильтона в стихах с мощным синтаксисом и богатой мелодикой от строки к строке выдерживать общее настроение.

Семь лет колледжа с последующими шестью годами самостоятельных занятий в Хортоне не утолили жажду знаний в душе Мильтона, и, с благословения отца, в начале 1638 он отправился в двухгодичное путешествие по Европе. Слухи о неминуемой гражданской войне побудили его в 1639 спешно вернуться в Англию. По завершении написанной на латыни элегии Epitaphium Damonis (лат. Эпитафия Дамону ) в память о товарище, с которым он учился в Сент-Полз-скул и Кембриджском университете, Мильтон открыл частное учебное заведение в Сент-Брайдз-Чёрчъярд для своих племянников, Джона и Эдуарда Филлипсов. Однако очень скоро его увлекли более насущные проблемы. В 1641 он обнародовал свой первый прозаический памфлет – трактат О реформации в Англии (Of Reformation in England ). В том же году в свет вышли трактаты О епископском достоинстве высшего священства (Of Prelatical Episcopacy ) и Порицания по поводу защиты увещевателя (Animadversions upon the Remonstrant"s Defence ), затем последовали Рассуждение об управлении церковью (The Reason of Church Government , 1641–1642) и Оправдание Смектимнууса (An Apology for Smectymnuus , 1642).

Летом 1642 Мильтон отдыхал в течение месяца близ Оксфорда (из этих мест происходил его род) и вернулся домой с невестой, урожденной Мэри Пауэлл. В ее родне все были убежденными роялистами, Мильтон же был пуританином и, следовательно, противником существующей монархии. Ему было 33 года, ей – 16. Месяц спустя новоиспеченная г-жа Мильтон попросилась в гости к родителям и получила у супруга согласие на двухмесячную отлучку. К мужу она вернулась только летом 1645.

В 1645–1649 Мильтон отошел от общественных дел. Биографы полагают, что он был занят обдумыванием и сбором материалов для Истории Британии (History of Britain ) либо работал над обобщающим трактатом О христианском учении (Of Christian Doctrine ). Но в 1649 явилось дело, нарушившее отшельничество Мильтона. В последний день января 1649 принародно казнили Карла I ; не прошло и двух недель, как Мильтон выступил в печати с памфлетом Обязанности государей и правительств (The Tenure of Kings and Magistrates ). В сложившейся обстановке выступление прозвучало необычайно резко и было как нельзя более на руку радикальной партии. В марте 1649 Мильтон назначается секретарем для переписки на иностранных языках при Государственном совете.

К концу 1649 возмущенные отклики на казнь Карла звучали в Европе все громче, и потребовались новые ясные и убедительные оправдания цареубийства. Мильтон написал на латыни три апологии казни короля: Защита английского народа (Defensio pro populo Anglicano , 1651), Повторная защита (Defensio secunda , 1654) и Оправдание для себя (Defensio pro se , 1655). Несомненно, 1650-е годы стали для него десятилетием безотрадным, бедствия шли почти непрерывной чередой. В феврале 1652 он ослеп, в мае родами его третьей дочери Деборы умерла жена. В июне, не дожив до года, умер единственный сын Джон. На исходе 1656 Мильтон женился на Катарине Вудкок, в начале 1658 она умерла. Между тем и политические, и религиозные дела в стране шли, с точки зрения Мильтона, как нельзя хуже. Революция, призванная произвести на свет просвещенную и вольную республику, обернулась диктатурой. Церковь раскололась на враждующие фракции. За склокой политических и религиозных партий подспудно, но неуклонно нарастала тяга к возврату под власть нового монарха – Карла Стюарта.

Несмотря на слепоту, Мильтон до 1655 исполнял обязанности секретаря при Государственном совете благодаря чтецам, помощникам, переписчикам. За отставкой последовал еще один незаполненный промежуток в четыре года. И когда стало ясно, что революция провалилась и на пороге Реставрация, Мильтон опубликовал три дерзких и очень откровенных памфлета в поддержку Правого Дела. Трактат об участии гражданской власти в делах церковных (A Treatise of Civil Power in Ecclesiastical Causes ) и Соображения касательно уместнейших способов к удалению наемников из Церкви (Considerations Touching the Likeliest Means to Remove Hirelings out of the Church ) были напечатаны в 1659, а Скорый и легкий путь к установлению свободной республики (The Ready and Easy Way to Establish a Free Commonwealth ) в феврале 1660, в самом преддверии Реставрации.

Воцарение Карла II стало для Мильтона катастрофой. На какое-то время его заключили в тюрьму, даже жизнь его была в опасности, но усилиями друзей, особенно А.Марвелла, в свое время служившего у Мильтона в штате помощников, а в 1660-е годы представлявшего в парламенте Гулль, он вскоре вышел на свободу.

Предмет Потерянного рая (Paradise Lost , 1667) точно определен в первых трех строках поэмы. Мильтон сообщает нам, что намерен петь

О первом преслушании, о плоде

Запретном, пагубном, что смерть принес

И все невзгоды наши в этот мир (ј )

(Перевод А.Штейнберга )

Правда, Человек появляется в поэме лишь во второй половине Книги IV. Все это время на сцене почти безраздельно царит Сатана. По этой причине в критике начала 19 в. бытовало мнение о Сатане как герое поэмы. Однако героизм этого персонажа, пусть бесспорный, но и ограниченный, служит, в конечном счете, торжеству героизма Христа и Адама. В последней части поэмы Сатана унижен, и именно то, что Адам откликается на свое падение иначе, чем Сатана, позволяет считать Грехопадение благодетельным событием.

Потерянный рай богато украшен пересказами сюжетов классической античности, метафорами, отзвуками Писания, фигурами речи, риторическими узорами, метрическим разнобоем, аллегорическими образами, каламбурами и даже неявными рифмами. Выбор слов, грамматика, порядок слов иногда латинизированы, тон повествования – возвышенный и торжественный, как пристало эпосу, без психологических нюансов, просторечных интонаций и живых разговорных оборотов, допустимых в лирике и драматической поэзии.

Хотя Возвращенный рай (Paradise Regained , 1671) нередко и слывет своего рода продолжением Потерянного рая , на самом деле это вполне самостоятельное произведение, и поэмы почти не связаны друг с другом. Если Потерянный рай – образец пространного эпоса, то Возвращенный рай – образец сжатого эпоса.

Самсон-борец (Samson Agonistes , 1671), подобно Комусу , еще одна проба Мильтона в драматическом жанре, хотя это скорее поэма для чтения, нежели драма для постановки на сцене. Как бы то ни было, Самсон-борец достойно завершает литературный путь Мильтона на характерной для его творчества и всей его жизни дерзновенной ноте героической энергии и непреклонности.

Джон Мильтон - один из величайших поэтов Англии, крупнейший публицист и деятель Великой английской революции.

Мильтон получил очень хорошее образование - сначала дома и в школе св. Павла, а потом - в Kембриджском университете (1632, степень магистра искусств). По окончании курса он провёл пять лет у родителей в маленьком городке Гортоне (близ Лондона), погруженный в самообразование и самосовершенствование. Этот первый юношеский период жизни Мильтона завершился в 1637 путешествием по Италии и Франции, где он познакомился с Галилеем, Гуго Гроцием и другими знаменитыми людьми того времени.

В противоположность большинству великих людей Мильтон провёл первую половину жизни среди полной душевной гармонии; страдания и душевные бури омрачили зрелый возраст его и старость.

Светлому настроению молодого Мильтона соответствует характер его первых поэм:

* "L’Allegro" ("Весёлый") и "Il Penseroso" ("Задумчивый"), где Мильтон рисует человека в двух противоположных настроениях, радостном и созерцательно-грустном, и показывает, как окрашивается для созерцателя природа со сменой этих настроений. Обе короткие поэмы проникнуты непосредственным чувством и особой грациозностью, характеризующей лирику Елизаветинской поры и уже более не встречающейся у самого Мильтона.
* "Lycidas" ("Лисидас") даёт тонкие описания идеализированной сельской жизни, но само настроение глубже и обнаруживает таящиеся в душе поэта патриотические страсти; фанатизм революционера-пуританина странным образом переплетается здесь с меланхолической поэзией в духе Петрарки.
* "Comus" ("Комус"). Это одна из самых блестящих драматических пасторалей, на которые в то время ещё не прошла мода.

С 1639 по 1660 длится второй период в жизни и деятельности. Вернувшись из Италии, он поселился в Лондоне, воспитывал своих племянников и написал трактат "О воспитании" ("Tractate of Education, to Master Samuel Hartlib"), имеющий главным образом биографический интерес и показывающий отвращение Мильтона ко всякой рутине.

В 1643 женился на Мэри Повэль - и эта женитьба превратила его до того безмятежное существование в целый ряд домашних бедствий и материальных невзгод. Жена уехала от него в первый год жизни, и своим отказом вернуться довела его до отчаяния. Свой собственный неудачный опыт семейной жизни Мильтон распространил на брак вообще и написал полемический трактат "The Doctrine and Discipline of Divorce" ("О разводе").

На старости Мильтон очутился один в тесном кругу семьи - второй жены (первая умерла рано, вернувшись в дом мужа за несколько лет до смерти), совершенно чуждой его духовной жизни, и двух дочерей; последних он заставлял читать ему вслух на непонятных им языках, чем возбуждал в них крайне недружелюбное к нему отношение. Для Мильтона наступило полное одиночество - и вместе с тем время величайшего творчества. Этот последний период жизни, с 1660 по 1674, ознаменовался тремя гениальными произведениями: "Потерянный рай" ("Paradise Lost"), "Возвращённый рай" ("Paradise Regained") и "Самсон-борец" ("Samson Agonistes").

Мильтон и политика

Перейдя в ряды партии "независимых", Мильтон посвятил целую серию политических памфлетов разным вопросам дня. Все эти памфлеты свидетельствуют о силе мятежной души поэта и о блеске его воображения и красноречия. Самая замечательная из его защит народных прав посвящена требованию свободы для печатного слова ("Ареопагитика" - "Areopagitica: A Speech for the Liberty of unlicensed Printing to the Parliament of England").

Из остальных 24 памфлетов первый ("О реформации" - "Of Reformation touching Church Discipline in England and the Causes that hitherto have hindered it") появился в 1641, а последний - "A ready and easy way to establish a free Commonwealth" в 1660; таким образом, они охватывают всё течение английской революции.

При наступлении парламентского правления Мильтон занял место правительственного секретаря для латинской корреспонденции. В числе других поручений, исполненных Мильтоном во время его секретарства, был ответ на анонимный роялистский памфлет "Образ короля, портрет его священного величества в одиночестве и страданиях" ("Eikon Basilike"), появившийся после казни Карла I. Мильтон написал памфлет "Иконоборец" ("Eikonoklastes"), в котором остроумно побивал доводы анонима. Менее удачной была полемика Мильтона с другими политическими и религиозными противниками, Салмазием и Морусом.

В 1652 Мильтон ослеп, и это тяжко отразилось на его материальных средствах, а реставрация Стюартов принесла ему полное разорение; ещё тяжелее был для Мильтона разгром его партии.

Джон Мильтон с юности мечтал создать произведение, которое в веках прославило бы британскую словесность и было бы истинно возвышенным. И ему это удалось - таким произведением стал «Потерянный рай». За образец он взял сочинения Гомера, Вергилия, Тассо, трагедии Софокла и Еврипида... Поэма Мильтона отражает как бы ветхозаветную историю, но на самом деле современники видели в ней отражение истории Англии эпохи буржуазной революции. Буржуазия и новое дворянство окрепли и почувствовали свою силу. Королевская власть ограничивала дальнейшую предпринимательскую активность тех и других. И королю, и земельной аристократии была объявлена война. Возглавил буржуазию Кромвель. Король Карл Стюарт при огромном стечении народа на площади был обезглавлен палачом. Актом парламента от 17 марта 1649 года королевская власть была отменена как «ненужная, обременительная и опасная». Была провозглашена республика.

Кромвель был волевым, талантливым военачальником и очень властной натурой. Он удачно реформировал революционную армию, и та одержала победы над войсками роялистов. Парламент его уважал. В Европе его считали самым крупным политиком.

Парламент одарил Кромвеля королевским дворцом, землями, приносящими громадный доход. Кромвель стал ездить в золоченой карете, сопровождаемый телохранителями и многочисленной свитой. Очень скоро этот человек пресытился и богатством, и славой, и властью.

Кромвель умер в возрасте 59 лет и был похоронен на месте погребения королей. Но через три года монархия Стюартов была восстановлена, и труп Кромвеля извлекли из могилы и казнили через повешение.

Так вот, Мильтон стал поэтическим истолкователем событий, очевидцем которых он являлся. Он прославил революцию, воспел бунт возмущенного человеческого достоинства против тиранов. Восстание стало символом поэмы. Специалисты считают, что только он один в 17-м столетии понял и оценил всемирное значение буржуазной английской революции.

Мильтон родился в 1608 году в семье состоятельного нотариуса в Лондоне. Учился он в лучшей лондонской школе при соборе Святого Павла. В шестнадцать лет он стал студентом Кембриджского университета. «С самой юности я посвящал себя занятиям литературой, и мой дух всегда был сильнее тела», - говорил о себе поэт.

Джон много путешествовал по Европе, писал стихи, пьесы, поэмы... «Ты спрашиваешь, о чем я помышляю - писал он своему другу. - С помощью небес, о бессмертной славе. Но что же я делаю? Я отращиваю крылья и готовлюсь воспарить».

Мильтон, недовольный политикой Карла I Стюарта, писал публицистические статьи, в которых обличал англиканскую церковь, выступал за свободу слова, защищал право на развод... При Кромвеле поэт занимал должность тайного секретаря республики. Его трактат «Права и обязанности короля и правителей» послужил обоснованием суда и казни Карла I.

Но революция привела к произволу, к бесконтрольной власти еще более страшным, чем было при короле. Кромвель, по сути, стал диктатором. Так случилось, что духовное прозрение совпало с физической потерей зрения. Мильтон полностью ослеп.

После смерти Кромвеля поэт доживал свой век вдали от общества в маленьком домике на окраине Лондона. Он бедствовал, порой голодал, но все время творил, диктовал свои поэмы «Потерянный рай» и «Возвращенный рай», трагедию «Самсон-борец».

Поэма «Потерянный рай» несколько раз переводилась на русский язык. Последний раз это сделал А. Штейнберг. Перевод считается очень удачным. А. Штейнберг трудился над ним несколько десятилетий.

Поэма поражает читателя своим космизмом, грандиозной картиной мироздания, созданной воображением поэта.

Сюжет взят из Ветхого Завета о грехопадении Прародителей - Адама и Евы. Все начинается с восстания Сатаны против Вседержителя. Сатана и его легионы бьются с архангелом Михаилом и его воинством. Восставших по Божьему повелению поглощает ад. Но сам Сатана, бывший одним из самых прекрасных и могущественных в Божественной иерархии, и после поражения не до конца теряет свой облик. В нем нет света и любви, но и то, что осталось, грандиозно в поэтическом изображении Мильтона.

Во тьме кромешной, в хаосе, непокоренный, с неутоленной ненавистью Сатана замышляет новый поход на Царство Небесное.

Чтобы убедиться в правильности Небесного пророчества о новозданном мире и новых существах, подобных Ангелам, Сатана летит сквозь космические бездны и достигает врат Геенны. Врата открываются перед Сатаной. Преодолевая пучину между Адом и Небесами, Сатана вновь возвращается в сотворенный мир.

Сидящий на Престоле Бог и одесно с ним Сын видят летящего Сатану. Сын Божий готов пожертвовать собой для искупления вины Человека в случае грехопадения. Отец повелевает Сыну воплотиться и повелевает всему Сущему поклоняться Сыну во веки веков. Тем временем Сатана достигает Небесных врат и обманом выведывает у Серафима местонахождение Человека - Эдем. Увидев Человека, Сатану, в облике морского ворона, охватывает страх, зависть, отчаяние.

Сатана, под видом тумана, проникает в Рай и вселяется в спящего Змия. Змий разыскивает Еву и лукаво обольщает ее, восхваляя перед всеми прочими созданиями. Подведя Еву к Древу Познания, Змий убеждает вкусить плод. Свобода воли, дарованная Богом Человеку, оборачивается грехопадением Евы. Адам из любви к Еве, понимая, что она погибла, решает погибнуть вместе с ней.

Вкусив плод, они впустили Грех, а за ним и Смерть в новозданный мир. Греховное человечество подпадает под власть Сатаны, и только Семя Жены сотрет главу Змия. Само человечество обречено замаливать первородный грех молитвами и покаянием.

Вернувшийся в Ад Сатана и его приспешники обращаются в змиев, пожирая вместо плодов прах и горький пепел.

Прародителей Архангел Михаил с отрядом Херувимов выдворяют из Рая, показав предварительно путь человечества до потопа

потом - воплощение, смерть, воскресение и вознесение Сына Божия

потом - человечество до второго пришествия. Херувимы занимают посты для охранения Рая. Адам и Ева покидают Эдем.

Оборотись, они в последний раз
На свой недавний, радостный приют,
На Рай взглянули весь восточный склон,
Объятый полыханием меча,
Струясь, клубился, а в проеме Врат
Виднелись лики грозные, страша
Оружьем огненным. Они невольно
Всплакнули -не надолго. Целый мир
Лежал пред ними, где жилье избрать
Им предстояло. Промыслом Творца
Ведомые, шагая тяжело,
Как странники, они рука в руке,
Эдем пересекая, побрели
Пустынною дорогою своей.

Мильтон прославляет Человека в духе Ренессанса. Особенно физическую красоту его. Он прославляет природу на Земле. «Если в образе Сатаны отразился мятежный дух самого Мильтона, - пишет исследователь творчества Мильтона А. Аникст, - в образе Адама - его стоическая непреклонность в борьбе за жизнь, достойную человека, то фигура Христа воплощает стремление к истине и желание просветить людей».

Образ Христа станет центральным в поэме «Возвращенный рай». Сатана искушает Христа всеми мирскими благами, но Христос отвергает их во имя добра, истины и справедливости. Его Христос - враг всякой тирании. Мильтон всегда считал, что с потерей свободы гибнет и добродетель в человеке, торжествуют пороки.

"Потерянный Рай" - выдающееся произведение мировой литературы, один из ярчайших образцов литературного эпоса, творение исключительно многообразное по содержанию и вместе с тем чрезвычайно сложное и противоречивое, что сказалось на его судьбе у разных поколений читателей.

Так как основу сюжета "Потерянного Рая" составляют библейские легенды, то поэму причислили к книгам благочестивого характера, Ее рассматривали как поэтическое переложение Библии. Лишь в начале XIX века английский поэт-романтик Шелли усомнился в набожности Мильтона, по ни он, ни другие писатели и критики, заметившие отклонения поэмы от религиозной догмы, на переломили распространенного мнения. Только в начале XX века по-настоящему разобрались в истинном смысле великого творения Мильтона, Оказалось, что "Потерянный Рай" не только отклоняется от церковного вероучения, но подчас вступает в прямое противоречие с ним.

Разобраться в сложном содержании поэмы можно только став на твердую историческую почву. Но прежде, чем заняться этим, небесполезно задаться вопросом, стоит ли наших усилий произведение, созданное более трехсот лет тому назад?

В странах английского языка Мильтона считают вторым после Шекспира великим поэтом. Звучный, торжественный стих Мильтона, яркие и впечатляющие образы соответствуют величественности темы, избранной поэтом. Тема эта человек и его судьба, смысл человеческой жизни.

Сочетание философской темы с религиозным сюжетом в европейской поэзии было явлением отнюдь не новым, распространенным еще со времен средневековья. Еще Данте, этот последний поэт средних веков и первый поэт нового времени, в своей "Божественной комедии" облек в форму видения о путешествии по загробному миру - "Ад", "Чистилище" и "Рай" - всеобъемлющую философию жизни. Развитие светской культуры в эпоху Возрождения привело к вытеснению религиозной тематики из литературы. Но на закате Возрождения, в конце XVI и затем в XVII веке, религиозные темы опять проникают в поэзию. В Англии это получило воплощение в творчестве Джона Мильтона (1608-1674).

В мировоззрении и литературных произведениях Мильтона сочетались две разные тенденции - следование гуманистической идеологии эпохи Возрождения и пуританская религиозность. Отец дал будущему поэту гуманистическое воспитание, привил ему любовь к литературе и музыке. В шестнадцать лет, как это было принято в то время, Мильтон поступил в Кембриджский университет, окончил его в двадцать один год бакалавром и, проучившись еще три года, получил ученую степень магистра искусств. Он отказался от предложения стать преподавателем университета, так как для этого надо было принять духовный сан, поселился в поместье отца и занялся поэзией, продолжая пополнять свои знания.

Согласно общему мнению, для завершения образования необходимо было повидать мир, и в тридцать лет, еще не избрав себе никакого определенного поприща, Мильтон отправился в путешествие. Через Париж и Ниццу он приехал в Геную, затем во Флоренцию, Рим и Неаполь. Больше года пробыл Мильтон в Италии, этой родине европейского гуманизма, где общался с учеными и литераторами. Особенно большое впечатление произвела на него встреча с Галилеем, больным и опальным, но продолжавшим научные занятия даже после преследований инквизиции, потребовавшей от него отречения от крамольных теорий.

На пути домой Мильтон заехал в Женеву, родину религиозного реформатора Жана Кальвина.

Галилей и Кальвин воплощали для Мильтона два направления передовой европейской мысли. В Галилее, этом великом ученом, ставшем символом светской пауки в ее борьбе с католической реакцией, Мильтон увидел смелого борца против мракобесов, стремившихся подавить свободную мысль. Кальвин был для молодого англичанина тоже своего рода символом, воплощением религиозности, свободной от подчинения церкви.

Гуманистическое мировоззрение эпохи Возрождения вовсе не всегда отвергало религию. Недаром одно из направлений тогдашней мысли получило название христианского гуманизма. Религиозные настроения усилились во времена заката Возрождения, его кризиса. Духовная диктатура католической церкви в общественной жизни эпохи была сломлена. Пали многие средневековые предрассудки. Но раскрепощение личности сопровождалось не только расцветом талантов. Начался чудовищный разгул хищнического эгоизма и полного аморализма. Особенно наглядно это отражено у Шекспира в его великих трагедиях, например в "Короле Лире", где один из персонажей дает очень выразительную характеристику нравственного состояния общества: "Любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. Б городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми "..." Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы" ("Король Лир", 1, 2, перев. Б. Пастернака).

Гуманизм реабилитировал земную жизнь, признал естественным стремление человека к радостям, но воспользоваться этим учением могли только привилегированные и обеспеченные слои общества. Поняв гуманизм весьма поверхностно, люди из дворянской среды оправдывали им свое безудержное стремление к удовольствиям и не считались ни с какими моральными нормами. Создалось парадоксальное положение: учение, выработанное в борьбе с оковами феодально-сословного общества, использовалось для оправдания аристократического произвола и распутства.

В противовес плоско понятому гуманизму передовая мысль эпохи все настойчивее завоевывала для себя и осваивала сферу религии. К началу XVII века Англия сделала значительные шаги по пути капиталистического развития. Буржуазия выросла в большую экономическую силу, которой уже было тесно в рамках феодальной монархии. Нуждаясь в идеологической опоре, английская буржуазия обратилась к одному из реформаторских течений тогдашней религиозной мысли - кальвинизму.

Здесь мы вынуждены напомнить основные моменты истории религиозных движений на переломе от средних веков к новому времени, без чего невозможно понять "Потерянный Рай" Мильтона. Господствующей идеологической твердыней феодального строя была римско-католическая церковь, власть которой распространялась на всю Западную Европу. Передовые антифеодальные движения начинались с борьбы против католической церкви. В начале XVI века произошла возглавленная Мартином Лютером реформация церкви в Германии. Большинство немецких государств отказалось подчиняться Риму и платить папе огромную денежную дань. Вскоре последовала реформация церкви и в Англии. Англиканская церковь перестала подчиняться римскому папе и признала своим главой короля. Изменения касались обрядности, церковь стала более скромной по сравнению с католической, но реформа не устраивала растущую буржуазию. За первым реформаторским движением началось второе. В его основе было стремление освободить церковь от власти короля и послушных ему епископов. Учение женевского проповедника Кальвина как нельзя лучше соответствовало потребностям буржуа-накопителей. Кальвин был противником централизованной феодальной церкви. Он создал новую форму церковной организации - общину верующих, не управляемую никем и устраивающую моления без всякой обрядности. Ф. Энгельс писал: "Устройство церкви Кальвина было насквозь демократичным и республиканским; а где уже и царство божие республиканизировано, могли ли там земные царства оставаться верноподданными королей, епископов и феодалов?", "Его догма отвечала требованиям самой смелой части тогдашней буржуазии".

Однако в среде английских буржуа новое религиозное течение, получившее общее название пуританства, раскололось на две группы. Более умеренные, пресвитериане сохраняли некоторое подобие прежней церковной организации и признавали духовное и организационное руководство старейшин (пресвитеров), тогда как самые рьяные реформаторы отрицали всякую духовную власть. Они получили название индепендентов (независимых). Если допустимы подобные параллели, то просвитериан можно назвать жирондистами английской революции, а индепендентов - ее якобинцами. Мильтон примкнул к индепендентам.

Он вернулся из заграничного путешествия к началу обострения борьбы между королем и пуританской буржуазией, завершившейся гражданской войной и победоносной пуританской революцией, свергнувшей короля, и принял активное участие в революции как публицист. Он выступал с теоретическими сочинениями, в которых обосновывал право народа на свержение дурного монарха и утверждал, что единственно законной основой всякой власти является воля народа. Когда победившие пуритане предали суду короля Карла I, Мильтон провозглашал право народа казнить короля.

Мильтон занимает в истории общественно-политической мысли почетное место как идеолог английской буржуазной революции и один из основоположников теории буржуазной демократии. Однако уже в ходе пуританской революции ему пришлось убедиться в различии между теорией и практикой буржуазной революции. Мильтон разделял иллюзии тех революционеров, которые рассчитывали, что свержение короля приведет к созданию подлинно демократического государства. Эти иллюзии были разбиты действительным ходом событий. После победы буржуазии над дворянством власть в стране все больше забирал в свои руки Оливер Кромвель, возглавлявший борьбу против королевского лагеря. Мильтон, сотрудничавший с Кромвелем, призывал его не злоупотреблять властью. Кромвель подавил всякую оппозицию в парламенте, вынудил присвоить ему титул лорда-протектора страны и даже сделал это звание наследственным. Начавшись под лозунгами демократии, буржуазная революция в Англии завершилась единоличной диктатурой Кромвеля.

Неожиданный для Мильтона политический поворот побудил его все больше отдаляться от участия в правительственных делах, к которым он был причастен. Это было обусловлено и тем, что слабый зрением Мильтон в 1652 году совершенно ослеп. Он продолжал исполнение обязанностей латинского секретаря (дипломатическая переписка велась на международном языке того времени латыни) при содействии помощников.

Когда в 1658 году Кромвель умер и протектором стал его безвольный сын Ричард, Мильтон воодушевился и вернулся к политической активности в надежде восстановить демократию. Написанный им памфлет в пользу "быстрого установления свободной республики" не встретил поддержки. Народ был подавлен и устал, а буржуазия нуждалась в крепкой власти для защиты от недовольных неимущих слоев населения. Капиталисты договорились с аристократами, и в стране была восстановлена монархия.

Режим Реставрации сурово расправился с прежними мятежниками, особенно с теми, кто был виновен в казни короля. Мильтону чудом удалось избежать наказания. Слепой, он жил прячась от возможных преследований, опекаемый третьей женой и дочерьми, а также немногочисленными старыми друзьями.

Ничто не могло сломить стойкости революционера Мильтона. Теперь, после поражения революции, он возвратился к тому, с чего начал свою деятельность, к поэзии.

Уже в молодости он создал ряд небольших поэтических произведений, которые свидетельствовали о незаурядном таланте. Но, уйдя в политическую борьбу, он отказался от поэзии. Правда, уже в последние годы республики Мильтон снова пишет небольшое количество стихотворений, по главные силы он в течение пятнадцати лет отдавал публицистической прозе. В годы Реставрации Мильтон создал три больших поэтических произведения: поэмы "Потерянный Рай" (1667), "Возвращенный Рай" (1671) и стихотворную трагедию "Самсон-борец" (1671). Все эти произведения были написаны на сюжеты Ветхого и Нового завета. Они со всей ясностью свидетельствовали о том, что Мильтон остался верен своему идеалу свободы и по-прежнему был врагом монархии.

Уже самый выбор сюжетов имел принципиальный смысл.

Библия была главным идеологическим оружием революционно настроенных буржуа-пуритан. Здесь уместно вспомнить глубокую мысль К. Маркса об идеологическом покрове буржуазных революций. "Как раз тогда, когда люди как будто только тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают нечто еще небывалое, - писал К. Маркс в "Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта", - как раз в такие эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуя у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в освященном древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории "... "Кромвель и английский народ воспользовались для своей буржуазной революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого завета".

В свете этого понятно, почему и Мильтон хранил верность Библии как источнику мудрости и поэтических образов и преданий. Но нельзя сказать, что опыт буржуазной революции прошел для него бесследно. Обращение к библейским сюжетам было несомненным вызовом по отношению к общественному и государственному порядку, установившемуся после пуританской революции. Но и на революцию Мильтон смотрел теперь, по прошествии ее, иными глазами. В "Потерянном Рае" живут лучшие традиции пуританской революции, но, взятое в целом, произведение является критическим пересмотром политического опыта, накопленного Мильтоном за годы республики (Commonwealth), как официально продолжал именоваться новый строй даже тогда, когда его правитель захватил власть большую, чем та, которой обладал свергнутый революцией король.

"Потерянный Рай" начинается с изображения войны между небом и адом; на одной стороне бог, его архангелы, ангелы - словом, весь сонм небожителей; на другой падший ангел-Сатана, духи зла Вельзевул, Маммона и весь синклит демонов и чертей. Казалось бы, все ясно и просто. Но стоит вчитаться в речи обитателей ада, как эта ясность оказывается мнимой. Низвергнутые с небес духи замышляют восстание против бога. Нельзя не обратить внимание на то, как они его именуют. "Царь небес", "Государь, Единый Самодержец", - он для низвергнутых в адскую бездну деспот и тиран. Для пуританина Мильтона бог был выстой святыней. Для революционера Мильтона невыносима всякая единоличная власть. Мы понимаем, конечно, что все дурное говорят о царе небес злые духи, для которых естественно хулить бога.

Но нельзя не заметить ореола героизма, которым окружает Мильтон Сатану.

Мятежный Властелин, Осанкой статной всех превосходя, Как башня высится. Нет, не совсем Он прежнее величье потерял! Скорбь Мрачила побледневшее лицо, Исхлестанное молниями; взор, Сверкающий из-под густых бровей, Отвагу безграничную таил, Несломленную гордость...

Вот как обращается Сатана к своим приспешникам после поражения:

Мы безуспешно Его Престол пытались пошатнуть И проиграли бой. Что из того? Не все погибло: сохранен запал Неукротимой воли, наряду С безмерной ненавистью, жаждой мстить И мужеством - не уступать вовек. А это ль не победа? Ведь у нас Осталось то, чего не может Он Ни яростью, ни силой отобрать Немеркнущая слава! Если б я Противника, чье царство сотряслось От страха перед этою рукой, Молил бы на коленах о пощаде, Я опозорился бы, я стыдом Покрылся бы и горше был бы срам, Чем низверженье. Волею судеб Нетленны эмпирейский наш состав И сила богоравная; пройдя Горнило битв, не ослабели мы, Но закалились и теперь верней Мы вправе на победу уповать...

Чьи чувства выражены в этой мужественной речи - персонажа, созданного воображением поэта, или, может быть, самого творца этого образа, революционера и выразителя идей революции? и того, и другого. Эта речь вполне уместна в устах Сатаны, низвергнутого с небес и потерпевшего поражение в борьбе с ангельскими войсками Бога. Но так мог сказать о себе и сам Мильтон, который и после восстановления монархии оставался республиканцем, сторонником народовластия.

В "Потерянном Рае" немало строк, нарушающих четкую логику библейского предания. В сознании Мильтона уживаются два ряда представлений. Бог воплощение высшего блага, Сатана и его соратники - исчадия зла; но тот же бог для Мильтона - небесный царь, и в качестве такового он ассоциируется с земными королями, ненавистными поэту, и тогда поэт не может не сочувствовать тем, кто восстает против единодержавной власти.

В поэме есть и другое противоречие. Мильтон восхищается героическим непокорством Сатаны в той мере, в какой оно выражает непримиримость по отношению к любой тирании, земной и небесной. Но мятеж не случайно закапчивается поражением. Не из Библии, а в собственном воображении, переработавшем впечатления современности, почерпнул поэт все краски для описания борьбы небес и ада. Мильтон имел возможность убедиться в том, что английская революция, выявившая ограниченность целей и своекорыстие буржуазии, не принесла торжества добру на земле, Отголоски этого убеждения звучат в поэме, где сказано много слов о бессмысленности и вредоносности для человечества войн и насилия. Поэтому в последующих книгах "Потерянного Рая" непокорному борцу Сатане противопоставлен Сын Божий, готовый пострадать за все человечество. В этом контрасте Сатаны и Христа символически выражено отрицание индивидуализма и эгоизма, в противовес которым выдвигается идея альтруизма и человеколюбия. Так спорит сам с собой на протяжении поэмы ее создатель.

Повторяем, в этом есть несомненная непоследовательность. Здесь уместно напомнить одно высказывание Гете. Беседуя с Эккерманом, автор "Фауста" признал, что в одной из сцен этою великого творения есть явное нарушение логической последовательности. "Посмотрим, - смеясь сказал Гете, - что будут говорить об этом немецкие критики. Достанет ли у них свободы и смелости пренебречь таким отступлением от правил. Французам здесь поперек дороги станет рассудочность, им и в голову не придет, что фантазия имеет свои собственные законы, которыми не может и не должен руководствоваться рассудок. Если бы фантазия не создавала непостижимого для рассудка, ей была бы грош цена. Фантазия отличает поэзию от прозы, где может и должен хозяйничать рассудок". Это рассуждение великого немецкого поэта весьма небесполезно читателю "Потерянного Рая". Поэма Мильтона - творение художественной фантазии, и к ней не следует подходить с требованиями рассудка и строгой логики. У вымысла свои законы.

Начало "Потерянного Рая" в особенности грешит непоследовательностями, но и дальше читатель встречается с неожиданными поворотами действия и колебаниями авторских оценок, В третьей книге бог говорит о том, что человек, все люди поддаются греху. Искупить вину человечества можно, оказывается, только священной жертвой - принять на себя смерть. На это должен решиться кто-то из бессмертных обитателей небес.

Он вопросил, но Эмпирей молчал. Небесный хор немотствовал. Никто За Человека выступить не смел, Тем более - вину его принять Смертельную, возмездие навлечь На собственную голову.

Английский революционный романтик поэт Уолтер Севедж Лэпдор в своих "Воображаемых разговорах" высказался так: "Не понимаю, что побудило Мильтона сделать Сатану столь величественным существом, столь склонным разделять все опасности и страдания ангелов, которых он совратил. Я не понимаю, с другой стороны, что могло его побудить сделать ангелов столь подло трусливыми, что даже на призыв Творца ни один из них не выразил желания спасти от вечной погибели самого слабого и ничтожного из мыслящих существ".

Если "Потерянный Рай" не может быть назван правоверным христианским произведением, то было бы в равной степени ошибочным отрицать у поэта наличие веры. Мысль Мильтона вращалась в кругу понятий и представлений пуританства, постоянно приходя в столкновение с его догмами, когда они вступали в противоречие с принципами гуманизма.

Гуманизм эпохи Возрождения сломил церковное учение средневековья о бренности земной жизни. Восторженный гимн человеку создал итальянец Пико делла Мирандола в "Речи о достоинстве человека", провозгласив человека самым прекрасным из всего, созданного богом. Но он же указал и на двойственность его природы: "Только человеку дал Отец семена и зародыши, которые могут развиться по-всякому... Будет давать волю инстинктам чувственности, одичает и станет как животные. Последует он за разумом, вырастет из него небесное существо. Начнет развивать свои духовные силы, станет ангелом и сыном божьим". Гуманисты верили и надеялись, что именно лучшие стороны человеческой натуры восторжествуют.

Пико делла Мирандола писал в конце XV века. Полтора века спустя Мильтон увидел, что надежды гуманистов были далеки от осуществления. Мильтон примкнул в молодости к пуританам, ибо уверовал в то, что моральная строгость, проповедуемая ими, могла бы противостоять как аристократической распущенности, так и буржуазному индивидуализму. Он убедился, однако, что за показной нравственностью пуритан нередко скрывались те же пороки. В этой связи заслуживает внимания следующее место поэмы Мильтона, где отмечается неожиданная, казалось бы, черта Сатаны, которого поэт противопоставляет ханжам-пуританам; духи ада восхваляют Сатану и

...благодарят за то, Что он собою жертвовать готов Для блага общего. Не до конца Заглохли добродетели у Духов Отверженных, к стыду людей дурных, Кичащихся прекрасными на вид Поступками, внушенными гордыней, И под личиной рвения к добру, Тщеславной суетностью.

Внимательное чтение текста раскрывает, что за фантастическим, казалось бы, сюжетом скрываются раздумья о жизни, свидетельствующие о большой проницательности поэта, отлично разбирающегося в людях и жизненных обстоятельствах. Таких трезвых и подчас горьких наблюдений у Мильтона накопилось много. Но его интересовали не частности и отдельные случаи, а человек в целом, и свой взгляд на него он и высказал, облекши философскую поэму в религиозный сюжет.

Если в первых книгах контраст между силами неба и ада символизирует борьбу добра и зла в жизни, то центральной темой "Потерянного Рая" является отражение этой борьбы в человеческом сердце. Эта тема со всей ясностью определена в беседах низвергнутых ангелов, обсуждающих, как им продолжать борьбу против бога после поражения. Сатана прослышал, что бог готовится создать некий новый мир и новое существо - человека. Совратить его с пути добра - вот цель, которую теперь ставит себе Сатана, чтобы восторжествовало зло.

Сатана в религиозной мифологии всегда был воплощением сил, губящих человека. Наивные средневековые представления о природе человека Мильтон поднял на новую философскую высоту. Опираясь на всю многовековую историю человечества, о которой ему еще предстоит рассказать в поэме, Мильтон дает ему суровую характеристику.

Силы зла объединились Согласие царит Меж бесов проклятых, но человек, Сознаньем обладающая тварь, Чинит раздор с подобными себе; Хотя на милосердие Небес Надеяться он вправе и завет Господний знает: вечный мир хранить, Живет он в ненависти и вражде, Опустошают землю племена Безжалостными войнами, неся Друг другу истребленье...

Современник Мильтона философ Томас Гоббс, принадлежавший к противоположному политическому лагерю, тем не менее в своей оценке современности и современного человека был согласен с поэтом и выразил это в краткой афористической форме; "Человек человеку - волк". Гоббс, однако, считал, что без насилия и принуждения невозможно обуздать дурные эгоистические инстинкты людей. В отличие от него Мильтон сохранял веру в человеческий разум и силу убеждения.

История Адама и Евы, о которой повествуется далее, имеет символический смысл. В ней противопоставляются два состояния человечества - изначальное райское существование в идеальных условиях, когда люди были невинны и не знали пороков, и жизнь "после грехопадения". Следуя библейской легенде, Мильтон утверждает, что "порча" человечества началась с того момента, когда они вкусили плод с древа познания добра и зла. Зародыш философской идеи этой притчи содержится уже в Библии. Мильтон развил ее в целое учение, связав с проблемой, составлявшей центральный пункт кальвинизма и пуританства. Согласно последним, человек греховен изначально. Его первородный грех должен быть искуплен строгой жизнью, полной покаяния и ограничений.

Мильтон решает проблему в духе гуманизма. В книгах, изображающих беспорочную жизнь Адама и Евы в раю, говорится о человеке как о существе благом и добром по своей природе. Но посланный богом архангел Рафаил предупреждает, что натура человека сложна:

Ты создан совершенным, но превратным, Ты создан праведным, но сохранить В себе добро - ты властен только сам, Зане свободной волей одарен, Судьбе не подчиненной или строгой Необходимости.

Нет нужды повторять миф о грехопадении человека, красноречиво изложенный Мильтоном. Двойственность мировоззрения поэта сказалась и здесь. По смыслу библейской легенды, Ева, а следом за нею Адам совершили грех. Но мог ли Мильтон, человек большой культуры, признать грехом такое благо как знание? Блаженство рая - по Мильтону иллюзия, не соответствующая природе человека, ибо в человеке телесное и духовное должно находиться в гармонии. Райская жизнь Адама и Евы была бестелесной, и яснее всего это видно в их любви. С познанием добра и зла они впервые прониклись ощущением своей телесной природы. Но чувственность не убила в них духовности. Лучше всего это проявляется в том, что, узнав о проступке Евы, Адам решает разделить с ней вину. Он делает это из любви к ней, и его любовь и сочувствие укрепляют и любовь Евы к нему. Правда, потом между ними происходят ссора, но она завершается примирением, ибо они сознают нераздельность их судеб.

Пуританину Мильтону следовало бы суровее отнестись к герою и героине. Но стоит прочитать строки, посвященные телесной красоте Евы, как станет очевидно, что поэту ничто человеческое не было чуждо.

Впрочем, нельзя не заметить, что в "Потерянном Рае" еще нет идеи равенства мужчины и женщины. Человеком в высшем смысле у Мильтона является Адам. Эта дань предрассудкам своего времени не может заглушить сострадания, с которым относится автор к своей героине. Даже "грех", совершенный ею, автор оправдывает, так как он имеет своим источником истинно человеческое стремление к знанию.

Сущность жизненной философии Мильтона получила выражение в речи Адама после изгнания его и Евы из рая. Ева в отчаянии помышляет о самоубийстве. Адам успокаивает ее речью о великой ценности жизни. Он признает, что они обречены на муки и испытания, и нисколько не склонен преуменьшать тяготы и опасности земного бытия, так непохожего на райское блаженство. Но при всех своих трудностях жизнь в глазах Адама не безрадостна. Он говорит Еве:

Тебе он муки тягости предрек И чадородия, но эта боль Вознаграждается в счастливый миг, Когда, ликуя, чрева твоего Ты узришь плод; а я лишь стороной Задет проклятьем, - проклята Земля; Я должен хлеб свой добывать в трудах. Что за беда! Была бы хуже праздность. Меня поддержит труд и укрепит.

Деятельная жизнь и труд - таково предназначение человека и это отнюдь не проклятие. Мильтон - и он делает это не раз - поправляет Библию с позиций гуманизма во имя утверждения жизни и достоинства человека.

"Потерянный Рай" своего рода поэтическая энциклопедия. Архангел Рафаил излагает Адаму философию природы - происхождение Земли, строй неба и движение светил, беседует о живой и мертвой природе, о телесном и духовном началах жизни. Конечно, все это выступает в обличий библейской мифологии, но внимательный читатель заметит, что в повествование Мильтона вкраплены понятия и взгляды отнюдь не древние, а современные поэту. Мильтон преспокойно допускает анахронизмы. Библейские персонажи знают, что существует телескоп; слышали они и об открытии Колумба и упоминают виденных им на вновь открытом континенте индейцев. А когда силы ада ищут средства справиться с небесным воинством, они придумывают порох и стреляют из пушек!

В поэме перемешаны все исторические эпохи. Рядом с легендарной историей Израиля излагаются события Троянской войны, римской истории и говорится о судьбе Юлия Цезаря, названы древний британский король Утер, средневековый король Карл Великий, итальянский ученый Галилей ("мудрец Тосканский"). Поэзия "Потерянного Рая" имеет всемирный охват. Поднявшись на высокую гору, Адам, сопутствуемый архангелом Михаилом, видит

Простор, где возвышались города В древнейшие и новые века, Столицы пресловутых государств, От Камбалу, где Хан Катайский правил, От Самарканда, где струится Оке, Где Тамерлана горделивый трон, И до Пекина - пышного дворца Китайских императоров; потом Свободно взоры Праотец простер До Агры и Лагора - городов Великого Могола; дальше, вниз, К златому Херсонесу; и туда, Где в Экбатане жил Персидский Царь, А позже в Исфагани правил Шах; К Москве - державе Русского Царя, И к Византии, где воссел Султан...

Приходится оборвать этот перечень на середине, - так он велик. Это лишь пролог к тому, что можно назвать философией истории Мильтона, которую поэт вложил в уста архангела Михаила. Архангел показывает Адаму будущее человеческого рода. Сначала мирный труд землепашца и пастуха, но вдруг идиллическую картину сменяет страшное зрелище первой смерти: брат убил брата. Смерть воцаряется в жизни человечества: иных умертвляет жестокое насилие, других

Огонь, вода и голод; очень многих Обжорство, бражничество; порождают Они болезни тяжкие...

Пороки все больше овладевают человечеством. Одни предаются наслаждениям, другие одержимы воинственностью. Настанут времена, вещает архангел, когда

Лишь грубой силе воздадут почет, Ее геройской доблестью сочтут И мужеством. Одолевать в боях, Народы покорять и племена, С добычей возвращаться, громоздя Как можно больше трупов, - вот венец Грядущей славы. Каждого, кто смог Достичь триумфа, станут величать Героем-победителем, отцом Людского рода, отпрыском богов И даже богом, но они верней Заслуживают званья кровопийц И язвы человечества; но так Известность обретется на Земле И лавры, а носителей заслуг Доподлинных - забвенье поглотит.

Архангел предвидит кару, которую Бог нашлет на грешный человеческий род - всемирный потоп; он пророчествует о явлении сына божия - Христа, который своими муками искупит прегрешения людей. Но великий пример мученичества ради спасения человечества будет использован церковниками, - они придут, как

волки лютые, приняв Личину пастырей, и обратят Святые таинства Небес на пользу Корысти и гордыни, затемнив Преданьями и лживостью доктрин И суеверьем - Истину...

Однако настанет время, и ложь, насилие, лжеучения - все, мешающее людям жить, будет повергнуто в прах.

Ведь Раем станет вся Земля тогда, Эдемский далеко превосходя Необозримостью счастливых дней.

Познав величие и мудрость божества, Адам решает жить покорным его воле. Архангел поучает его:

Жизнь... ни любить, Ни презирать не надобно. Живи Благочестиво...

Адам согласен с этим. Заключительная часть поэмы проникнута духом смирения и покорности, но даже в ней прорывается характерная для Мильтона нота:

Я теперь постиг, Что пострадать за правду - значит подвиг Свершить и наивысшей из побед Добиться.

Мы далеко не исчерпали всего богатства идей поэмы. Нашей целью было помочь приблизиться к истинному смыслу произведения, на первый взгляд кажущегося далеким от вопросов, волнующих человечество в наше время. Вдумчивому читателю откроется глубокая значительность поэзии Мильтона, независимость суждений автора, использовавшего библейский сюжет для того, чтобы выразить свое понимание жизни, во многом не совпадающее со смыслом Библии.

Создавая поэму, Мильтон опирался на многовековую традицию эпической поэзии. Если древнейшие эпические поэмы были порождением народного творчества, то в более поздние времена возник уже не народный, а литературный эпос, начало которому положил древнеримский поэт Вергилий. Мильтон знал древнюю и новую поэзию, он поставил себе целью возродить классическую форму эпоса. Но времена развитой цивилизации были неблагоприятны для этого. В поэме Мильтона с точки зрения художественной тоже было заложено противоречие. Древний эпос был выражением коллективного сознания народа. Книжный или литературный эпос нес на себе неизгладимую печать индивидуального сознания автора. Нужно было обладать такой могучей индивидуальностью, какая была присуща Мильтону, чтобы создать произведение столь большой поэтической силы, столь полно выразившее эпоху и ее противоречия, как "Потерянный Рай".

Стиль поэмы отличается возвышенностью. Речи персонажей звучат величественно и торжественно. Каждая из них - пространный монолог, проникнутый пафосом, ибо каждое говорящее лицо полно сознания значительности происходящих событий. Пышное красноречие Мильтона имеет, однако, разные тональности. В этом легко убедиться, сравнив яростные воззвания Сатаны, медленные речения Бога, поучительный тон рассказов архангелов, полные достоинства монологи Адама, нежную речь Евы. Заметим при этом, что Сатана как вождь падших ангелов отличается подлинной зажигательностью речи, но, выступая в роли змея - совратителя Евы, он обнаруживает своеобразную логику и хитрость искусителя.

Большое впечатление производят пейзажи Мильтона, они величественны и громадны, в них ощущается космический размах, столь соответствующий содержанию поэмы. Поэт обладает необыкновенной фантазией, могучим воображением, позволяющим ему расцветить скупые строки библейского рассказа многокрасочными описаниями.

Многое, очень многое в "Потерянном Рае" несет на себе печать времени, когда была создана поэма. Но истинная поэзия преодолевает все, чуждое новым поколениям. И величавый стих Мильтона в новом, впервые увидевшем свет в 1976 году, переводе Аркадия Штейнберга полногласно звучит и для нас.Войдя в мир поэзии Мильтона, можно сквозь все необычное и странное для современного читателя постигнуть значительность идей произведения и почувствовать величие личности мужественного поэта-борца.

родился в 1608 году в семье Мильтона лондонского нотариуса. Отец Мильтона убежденный пуританин, воспитывал сына в кальвинистских традициях. Начальное образование л первые литературные впечатления Мильтон получил в школе при церкви св. Павла в Лондоне, находившейся в руках рьяных защитников дела пуритан – Джиллов. Последние оказали значительное влияние на формирование мировоззрения и литературных вкусов подростка.
Затем Мильтон, как большинство сыновей из зажиточных пуританских семейств, попал в Кембридж – уже в те годы гнездо пуританского вольнодумства и антимонархических настроений, нередко вызывавшее гнев Якова и Карла Стюартов. В Кембридже молодой Мильтон втягивается в борьбу между студентами, сочувствующими парламенту (к их числу принадлежал и Мильтон), и сторонниками феодально-аристократической реакции, которые здесь были в меньшинстве, но действовали весьма настойчиво. Из-за какого-то политического столкновения с преподавателем Мильтон был даже временно исключен из университета, что не помешало ему закончить курс с отличием.
К этому времени отец Мильтона приобрел неподалеку от Лондона имение Гортон. Здесь Мильтон провел несколько лет в упорных занятиях. Очевидно, он готовился в эти годы к профессии священника, от которой впоследствии отказался.
В 1638 году Мильтон оставил Гортон для поездки по Европе. Он побывал во Франции, надолго задержался в Италии, где мог существенно пополнить свои знания в области классической филологии и итальянской литературы. Жизнь в Италии закончилась неожиданно: получив вести из Англии, где уже близились революционные события, Мильтон возвратился домой. Он принял участие в политической борьбе, сначала выступив как публицист против епископа, но постепенно укрепил свои связи с индепендентами. В середине 40-х годов Мильтон сблизился с ведущими кругами индепендентов, а с конца 40-х годов стал прямым исполнителем их поручений. В 50-х годах Мильтон выполняет огромную работу «Латинского секретаря» индепендентской республики – консультанта по вопросам международной политики. От непосильного труда слабеет и гибнет зрение Мильтона, но, не считаясь ни с состоянием здоровья, ни с угрозами врагов, он продолжает свою деятельность. Реставрация 1660 года поставила поэта в тяжкие условия. Ему грозила смертная казнь, контрибуция разорила его. В своих памфлетах роялисты постоянно и невозбранно высмеивали и оскорбляли защитника республики, который почти в нищете продолжал борьбу против феодально-аристократической реакции, временно победившей в 60-х годах. Его поэтическая деятельность в 60–70-х годах – период создания наиболее значительных художественных произведений, новый этап творчества слепого поэта. Преследуемый врагами, но не сломленный, не запуганный, он продолжал сохранять глубокую веру в конечное торжество республиканского строя. Умер Мильтон в 1674 году.
Ранние произведения Мильтона, относящиеся к 20-м и 30-м годам, менее значительны, чем его публицистика и поэзия 60–70-х годов. Поэтому целесообразно объединить поэзию Мильтона 20–30-х годов в общем обзоре.
Уже в Кембридже (1626–1632) Мильтон занимался поэзией с настойчивостью и увлечением профессионала, а не просто школяра, участвующего в традиционных университетских литературных забавах. Группа латинских и английских стихотворений, относящихся к этим годам, дает основание говорить о наличии определенного направления в творчестве молодого поэта: он был явно враждебен поэтам-«метафизикам», чье искусство прямо или косвенно вдохновлялось придворной реакцией, и ориентировался на традиции кальвинистской поэзии как английской (братья Флетчеры), так и французской (Дю Бартас).
Ранним стихам Мильтона не хватает обобщений, подлинного поэтического своеобразия, большой тематики. При всем том в них уже чувствуется интерес молодого автора к политическим событиям. В латинской поэме «На 5 ноября» Мильтон показал себя противником феодально-католической реакции и папского Рима, чьи козни против Англии разоблачаются поэтом. В другом латинском стихотворении («Элегия к Юнгу») Мильтон обеспокоен тем, что король Яков не спешит помочь протестантам Германии, гонимым католической реакцией, плохо защищает интересы реформированной церкви.
Во время жизни в Гортоне Мильтон написал два стихотворения, которые как бы составляют поэму-диптих, и две пьесы для любительских спектаклей в усадьбах соседей: «Аркадцы» (1634) и «Комус» (1637).
В центре произведений, написанных в Гортоне, стоит проблема нового человека, глубоко интересующая молодого Мильтона. Ей были посвящены и латинские философские сочинения университетских лет. Тогда уже Мильтон создавал идеальный, с его точки зрения, образ гуманиста, ученого, не отгородившегося от острых вопросов современной жизни, а решающего их. В стихотворениях того периода Мильтон, обращаясь к традициям английского фольклора и литературы английского Возрождения, наметил черты своего героя. Это образованный, серьезный и вместе с тем жизнерадостный юноша, противопоставленный развратникам и меланхоликам, – «героям» упадочной литературы феодально-аристократической реакции.
В противоположность трагическому герою позднего английского Ренессанса, в противоположность лирическому герою Донна, чувствующему себя жалкой игрушкой в руках всевластной и слепой фортуны, Мильтон рисует образы, в которых провозглашается согласие чувств и разума при бесспорном первенстве разума. Эта идея настойчиво проводится в небольшой лирической пьесе в стихах «Комус».
Всесильный повелитель лесов и дебрей, дух распущенного веселья и необузданных страстей Комус хочет соблазнить чистую и невинную девушку, заблудившуюся в его лесных владениях. Братья девушки, руководимые Добрым Гением, вырывают сестру из рук Комуса. Но и до их появления в чертогах Комуса ни самому Комусу, ни его свите – стае полулюдей-полускотов – не удается сломить волю девушки своими домогательствами и запугиванием. Девушка с отвращением отвергает все предложения и обещания Комуса.
«Комус» свидетельствовал о значительном поэтическом развитии Мильтона. Молодой поэт мастерски передал очарование лесной природы, проявил большое стихотворное мастерство, тонкое чувство английского языка. Образ стойкой девушки уверенно противопоставлен образу разгульного демонического Комуса. Намечены и характеры братьев: старший – убежденный противник разврата и легкомыслия; он молодой ученый, при случае умеющий постоять за себя со шпагою в руках; младший – отзывчивый и мягкий юноша, восприимчивый, впечатлительный и во всем послушно следующий за старшим братом.
Однако сам «разум», воспетый Мильтоном в этой пьесе и воплощенный в образах девушки и ее братьев, уже отличается от разума бунтарских гениев Ренессанса. Это разум, покорный «законам природы», которая для Мильтона в те годы была проявлением божества, понятого почти в пантеистическом духе. Дидактическая морализаторская тенденция «Комуса» явственно говорит об усилении пуританских элементов в мировоззрении молодого Мильтона.
Политические тирады «Комуса» направлены против аристократии и введены в пьесу вполне сознательно: еще до революции, продолжая развивать взгляды, высказанные в латинских кембриджских сочинениях, Мильтон бичевал разгул и разврат, гедонистический эгоизм каролинской поэзии и драматургии.
Политическая пуританская тенденция особенно проявляется в эпитафии-элегии «Люсидас». Оплакивая безвременную смерть своего друга Кинга, Мильтон подчеркивал, что в Кинге погиб борец Против епископата – и в то самое время, когда он мог проявить свою доблесть в близящейся битве за будущее Англии.
В 1638 году Мильтон отправляется в свое путешествие по Европе и особенно задерживается в Италии. В Италии он увидел не только страну великой старинной культуры и приветливых салонных поэтов, но и страну, растоптанную феодально-католической реакцией.
Картина итальянской действительности 30-х годов XVII века показывала Мильтону, какая участь ожидает страну, где побеждают реакционные силы. Из этого исторического примера Мильтон, видимо, сделал выводы очень решительные. Не случайно он так внезапно покинул Италию, чтобы у себя на родине принять участие в борьбе со зреющим заговором реакционных сил. Начинается новый период творческого развития.
Третий период Мильтона – эпоха бурной политической борьбы. Мильтон как писатель-публицист закалился, приобрел огромный политический опыт, участвуя в решительной схватке с феодально-абсолютистской реакцией, пытавшейся всеми силами подавить освободительное движение английского народа, на том его этапе возглавленное буржуазией и «джентри».
Трактаты, статьи и исследования Мильтона-публициста настолько богаты художественным материалом и так образны, что их следует отнести к значительным явлениям английской прозы XVII века.
Универсальная по своему характеру проза Мильтона – проза поэта, ученого, политика, публициста – много дает и для понимания историко-культурных особенностей буржуазной английской революции, и для уяснения очень важных проблем творчества Мильтона-поэта.
Основываясь на истории европейских религиозных движений XIV–XVI веков и раннего христианства, Мильтон подверг обличительной критике англиканство, призвал к уничтожению епископата как одного из самых верных охранителей абсолютизма.
Трактаты, обличающие епископальную церковь, были проникнуты духом протеста против насилия над человеческой совестью; тот же протест питает патетику и страстную аргументацию трактатов Мильтона о разводе, провозглашающих идеи, не раз высказанные великими художниками Ренессанса. Мильтон отстаивал право человека на свободный выбор подруги, «помощницы». Хотя поэт и считал, что мужчина стоит выше женщины («первый среди двух равных»), но в целом трактовка любви в его книге была близка к тому высоко гуманистическому взгляду на любовь, который сложился в XVI веке в творениях европейских гуманистов. Мильтон смело и просто изложил учение о взаимно связывающем, всеобъемлющем чувстве любви, напоминавшее философию любви Шекспира, Ронсара, Лопе де Вега.
Среди ранних трактатов Мильтона особенно значительное место занимает «Ареопагитика» (1644) – пылкое выступление в защиту свободы печати. Однако, требуя свободы для проповеди передовой мысли, Мильтон отказывал в этой свободе католицизму, – с его точки зрения, не только ложному но и глубоко развращающему учению, доказавшему свою бесчеловечность всей деятельностью своих новейших поборников – иезуитов.
Мильтон полагал, что человек должен в своей жизни – частной и общественной – повиноваться «естественным» законам, законам природы. Натурфилософия Мильтона была далеко не нова и не оригинальна; но в 40-е годы XVII века в Англии никто не проповедовал ее так настойчиво, как Мильтон. По его представлению, «добродетель» заключалась именно в следовании этим «законам природы», что во многом не совпадало с требованиями канонической христианской добродетели. Как воспитать «добродетельного» человека, – об этом Мильтон подробно писал в своем педагогическом трактате «О воспитании» (1644), несомненно, очень близком к педагогическим учениям мыслителей зрелого Ренессанса: суждения о «добродетели» уже в 40-е годы складываются в работах Мильтона в систему великолепно выраженных антифеодальных идей. Важнейшей «добродетелью» поэт считает борьбу против феодального строя. С середины 40-х годов (начиная с «Ареопагитики») Мильтон все дальше отходит от пресвитерианства. Он видел не только бессилие пресвитерианства в борьбе против роялистов, но и убеждался в тиранических тенденциях его руководящих кругов. Пресвитериан обличала «Ареопагитика» Мильтона, в значительной степени к ним относился и сонет «Против новых насильников совести» (1646). Будучи последовательным противником феодальной реакции, Мильтон заклеймил пресвитериан, изменивших великому делу очищения Англии от тиранов, и сблизился с индепендентами, в которых признал более смелых вершителей судеб Англии. Этот важнейший период в жизни Мильтона нашел отражение в двух больших работах: «Обязанности государей и правительств» (1649) и «Иконоборец» (1649).
Обе книги 1649 года порождены процессом и казнью Карла I, а затем той идейной борьбой, которая с 1649 года разгоралась вокруг вопроса о подсудности и ответственности монарха. Первая книга («Обязанности государей»), написанная до казни, но появившаяся после нее, обосновала исторически и юридически казнь короля. «Иконоборец» разоблачал роялистскую фальшивку – «Королевский образ» – собрание якобы подлинных бумаг Карла I, изготовленных священником Годеном и оправдывавших, возвеличивавших короля. «Иконоборец» Мильтона был написан по специальному заказу индепендентов, для того чтобы разрушить быстро складывавшуюся легенду о «мученике Карле». В «Иконоборце» Мильтон резко выступил против пресвитериан. Он обвинял их в ложном милосердии, которое они напрасно проявляют к Карлу I. Подобное милосердие, с точки зрения Мильтона, – на деле жестокость и преступление против народа, судьбой которого они готовы рисковать, чтобы спасти короля и выиграть выгодную для них двусмысленную политическую игру. Так Мильтон учил своих современников ненавидеть до конца, сам научившись этому, вероятно, не без сложных внутренних конфликтов.
Пламенная антиабсолютистская филиппика Мильтона грозным эхом отозвалась на континенте. «Иконоборец» прозвучал не только как обличение монархии и оправдание суда над ней, но и как обоснование суверенного права народа. К борьбе за это право на континенте звала книга Мильтона, пропагандировавшая идею гражданской войны против тирана. И эмиграция, осевшая в Голландии и Франции, и европейские монархи (особенно во Франции, Испании и Италии) были крайне обеспокоены успехом книги Мильтона. Так как «Иконоборец» бил и по континентальной реакции, то против Мильтона выдвинули самого серьезного противника, какого могли купить эмигранты и французский абсолютизм, – богослова и правоведа, лейденского профессора Сальмазия-Сомэза. Ему и группе его ближайших сотрудников поручено было не только обесславить и разгромить Мильтона, но и очернить молодую английскую республику. Этой задаче и была посвящена книга Сальмазия «Защита короля Карла I» (1649). В ответ на нее. Мильтон печатает трактат «Защита английского народа» (1650).
Против нового трактата Мильтона выступила целая банда памфлетистов, нанятая роялистами. Отвечая им, Мильтон выпустил «Вторую защиту английского народа» (1654) и трактат «В защиту себя» (1655).
Именно «Защиты» принесли Мильтону славу признанного корифея европейской публицистики 50-х годов. «Защита английского народа» выдержала пять изданий в течение 1650–1651 годов, «Вторая защита» – три. В «Защитах» Мильтон показывал, что может сделать свободный народ, отстаивая свои завоевания, и какими жалкими пигмеями выглядят Сальмазий и эмигранты рядом с народом – восставшим от векового сна Самсоном.
«Вторая защита» появилась через четыре года после «Защиты английского народа». В ней Мильтон создает героическую картину славных событий гражданской войны и в то же время гневно обличает своих соотечественников в том, что они слишком много думают о выгодах и земных благах, в том, что они успокоились и довольствовались слишком малым. Горестные эти строки были вызваны зрелищем победившего буржуазного строя столь далекого от идеала, о котором мечтал Мильтон в своих ранних трактатах. Мильтон убежден, что, если английский народ вовремя не свернет на другой путь, его не спасут не только Кромвель, «но и целая нация Брутов».
Менялось и отношение Мильтона к Кромвелю. «Вторая защита» содержит вдохновенную «хвалу» Кромвелю, к тому времени прославленному Мильтоном и в «Защите английского народа», и в особом сонете («К лорду-генералу Кромвелю», 1652). Но сейчас же после патетических страниц, где вырисовывался стилизованный отчасти в духе Плутарха образ «отца отечества», следует откровенное предостережение Кромвелю; Мильтон умоляет генерала во имя того самого дела, которое так высоко вознесло его, воздержаться от шагов, гибельных для революции, – отказаться от личной диктатуры.
Отойдя временно от участия в политической борьбе, Мильтон работал во второй половине 50-х годов над трактатом «О христианском учении». В нем наглядно обнаруживаются противоречия, свойственные Мильтону-философу и ранее проявившиеся в его исторических и политических работах. Глубоко противоречива самая попытка Мильтона примирить научную мысль и религию. Бог в его сочинении превращался из бога католического или протестантского в некую творческую силу, разлитую во всей вселенной, пантеистически воплощенную в материальном мире и напоминающую о религии утопийцев Т. Мора. В главе «О сотворении мира» Мильтон, искусно жонглируя тем доводом, что в еврейском, греческом и латинском языках глагол «творить» обозначает «творить из чего-нибудь», а не «из ничего», доказывает, что самый акт сотворения мира был просто приведением в порядок великого изначального материального хаоса.
Особенно важно для характеристики творческого развития Мильтона отметить те разделы трактатов, в которых он уклонялся от основных догм кальвинизма. Последовательный враг феодального строя и его порождений, Мильтон утверждает, что человек обладает «свободной волей» для выбора своей судьбы. Доказывая, что «грехопадение» Адама не было предопределено богом, Мильтон с помощью этого отвлеченного примера разбивал кальвинистскую теорию предопределения.
Вторую половину 50-х годов Мильтон прожил, замкнувшись в узком кругу друзей и учеников. Поэт Марвел (с 1657 года – его секретарь), доктор Пэджет, несколько юношей-учеников – вот с кем общался слепой поэт в часы отдыха от непрерывной и из-за слепоты особенно напряженной работы над «Учением» и над латинской государственной перепиской, частично, впрочем, шедшей уже через руки его секретарей. Сонеты конца 50-х годов отражают интересы и переживания этого узкого круга друзей Мильтона (сонет к Г. Лоуренсу, первый сонет к К. Скиннеру, сонет «На слепоту» и «К моей покойной жене»). В частности, сонет к Лоуренсу особенно живо воссоздает характерное для Мильтона – сурового пуританина даже в те грозные годы гуманистическое восприятие действительности, стилизованное в духе его любимых латинских поэтов.
Два десятка писем, которые освещают внутренний мир Мильтона тех лет, тоже далеки от больших тем, затронутых поэтом в переписке 40-х годов. Только однажды, в письме к своему ученому другу Ольденбургу (от 20 декабря 1659 года) Мильтон кратко рассказал, в каком, напряженном ожидании катастрофы прожил он эти внешне спокойные для него годы. Письмо было написано отчасти по поводу смерти Кромвеля. Именно после этого события Мильтон вновь взялся за перо публициста, ободренный смертью Кромвеля и уверенный, что еще не все потеряно для английской республики. Так появилась последняя группа его трактатов.
Они печатались в горячее время. Республика агонизировала. Эмигранты на континенте и роялисты на острове готовились к реставрации королевской власти, а слепой публицист со всем жаром своего политического и художнического темперамента взывал к народу, к парламенту, веря, что еще не поздно собраться с силами и защитить республику. «Письмо к другу» было призывом к объединению. прогрессивных сил в борьбе за республику. Весной 1660 года в трактате «Истинный и легкий путь, к устроению свободной республики» поэт излагает план нового государственного строя.
Мильтон считает реставрацию королевской власти величайшим злом, катастрофой для английского народа и призывает его не допускать реставрации. Новый строй был задуман Мильтоном как республика, объединяющая большинство английского народа. Однако избирательная система, предложенная Мильтоном, была далеко не столь демократична, как избирательные системы, за которые ратовали левеллеры.
Последний большой политический трактат Мильтона замечателен не только в своей программной части, показывающей, как лихорадочно билась мысль Мильтона, искавшего спасения для республики. Подлинным трагизмом проникнуты те его строки, которые звучат как реквием свободе, преданной одними и потерявшей свою прелесть для других. Мильтон не мог объяснить причин безразличия широких масс английского народа к агонии буржуазной республики. Но всей душой ощущая непоправимость и важность совершавшихся событий, он пророчески предостерегал народ от последствий этого безразличия. Заканчивая свой трактат накануне торжества реакции, Мильтон заявлял о своей вере в конечное ее поражение, в неминуемое торжество тех принципов, за которые он боролся.
Мильтон развивался в 40–50-х годах и как публицист и как поэт. Сонеты и псалмы Мильтона, относящиеся к этому периоду, свидетельствуют о том, что в его творчестве органически сочетались талант политика, мыслителя и стихотворца. В политической школе событий 40–50-х годов выросло и закалилось дарование Мильтона, полностью раскрывшееся в произведениях 60–70-х годов.
Поэмы «Потерянный рай», «Возвращенный рай», «Самсон-борец», созданные в 60–70-х годах XVII века, могут быть поняты только в свете событий английской истории и в связи с жизнью самого Мильтона, неколебимо сохранявшего в годы самой жестокой реакции верность своим республиканским принципам.
Давние враги слепого поэта, пресвитерианские памфлетисты искренне радовались, что «слепец Мильтон и другие из проклятой банды» навсегда впали в немилость.
16 июня 1660 года палата общин постановила просить короля издать указ о конфискации и сожжении «Иконоборца» и «Защиты английского народа» (первой). Согласно королевской прокламации от 13 августа 1660 года обе книги были сожжены рукой палача. Видимо, и сам Мильтон был ненадолго взят под стражу.
Ему удалось избежать суровой кары и отделаться только штрафом – впрочем, весьма тяжким для его скромных денежных средств. Жизнь была спасена, и с ней – даже свобода. Но для чего выжил Мильтон? Для того, чтобы быть свидетелем крушения дела, которому он отдал почти двадцать лет своей жизни, все свои силы.
Многим передовым представителям английского общества казалось в те годы, что реакция победила надолго, что новые цепи, наложенные на английский народ, сковали его прочнее, чем оковы, сброшенные им в 40-х годах.
В английском обществе 60-х годов, где широко были распространены религиозные сообщества, секты и мистические течения, пользовались популярностью теологические пояснения происходящих событий. Победа реакции не раз объяснялась ее противниками как следствие «грехов» и «заблуждений», в которые якобы впал английский народ, а борьба против реставрации рассматривалась как религиозный подвиг. Поражение, нанесенное народным массам Кромвелем во время его расправы с левеллерами и диггерами, разочарование народа в уже победившей однажды буржуазной республике и его политическая незрелость способствовали тому, что оппозиция режиму реставрации принимала формы религиозных движений, далеких от лозунгов политической борьбы.
Все это сильно влияло на Мильтона, по-прежнему ненавидевшего феодальную реакцию, но временно переоценившего силы и возможности Стюартов и их пособников. Сомнения Мильтона не могли поколебать его веру в победу над реставрацией, но эти душевные переживания поэта ярко отразились в его первой и самой замечательной поэме 60-х годов – «Потерянный рай».