Женские архетипы: их власть и влияние. Архетипы российской власти

Человек биосоциокультурное существо. Его биологическая сущность проявляется не только в особенностях строения тела и психики, но и в их архетипии. То есть люди имеют нечто общее с животными, что позволяет их роднить.
В частности, у людей выявлены психические архетипы, распознаваемые в коллективном поведении людей и животных. И это позволяет иногда проводить параллели при анализе поведения высших животных и людей.
Так доктором биологических наук, профессором, главным научным сотрудником Зоологического института РАН Дольник В.Р. в статье «Природа власти» отмечено, что «у всех человекообразных самцы между собой образуют иерархическую лестницу».
У макак властные отношения в стае имеют разные проявления. В частности, «стоит доминанту (вожаку) начать наказывать одного из субдоминантов, как другие спешат на помощь вожаку. На это способны все макаки, но особенно занимающие дно пирамиды».
Отечественный исследователь А.М.Чирков отмечает, что, бывает «стаю тиранит лидер-вожак и несколько приближённых к нему обезьян. Внутри элитной группы идёт своя борьба за первое место»
Теперь самое время перейти к иерархии в человеческой среде. Можно, например, вспомнить, что 1(14) ноября 1917 года Ленин выступал на заседании Петроградского Комитета. Об этом упоминает Л.Троцкий в работе «Сталинская школа фальсификаций». Он пишет: «Протокол заседания Петербургского Комитета ясно показывает, как Ленин относился к вопросам дисциплины в тех случаях, когда дисциплиной пытались прикрыть явно оппортунистическую линию. По докладу тов. Фенигштейна, Ленин заявил: "Если будет раскол - пусть. Если будет ваше большинство - берите власть в ЦИК и действуйте, а мы пойдем к матросам». Именно этой смелой, решительной, непримиримой постановкой вопроса Ленин оградил партию от раскола». То есть Ленин сохранил себе место вождя (не вожака) в большевистской иерархии.
Курс на поддержку лидера большевиков в низах перенял у Ленина Сталин. Сталин опирался на низовое большинство общества, низы платили ему той же монетой.
А вот при Хрущёве иерархический архетип изменился. И это связано не только с ХХ съездом КПСС и разоблачением культа личности Сталина в феврале 1956 года.
1-2 июня 1962 года произошёл расстрел бастовавших рабочих в г.Новочерксске. Акция имела не только устрашающее значение. Она подтверждала изменение иерархического архетипа. Теперь власть нельзя было удержать в одиночку, как это делали Ленин и Сталин. «Культа личности» не могло быть. Вместе с этим был расчищен путь к дворцовым переворотам и революции сверху. Результаты не замедлили сказаться.
Как известно в октябре 1964 года вследствие заговора Н.Хрущёв лишился всех занимаемых постов и отправлен на пенсию. Ну а в конце 1980-начале 1990-х произошла революция сверху. Низы остались в стороне.
Теперь с целью прогноза можно сказать, что нынешние президенты РФ не смогут удерживать власть, как это делали Ленин и Сталин. Опоры на низы общества – пролетариат и мелкую буржуазию - при данном архетипе власти нет. В нынешних условиях возможен дворцовый переворот, но невозможна революция сверху. В то же время расчищена дорога для революции снизу. Она может быть кровавой и бескровной. Революцию неповиновения предложил индийский политический и общественный деятель Махатма Ганди. В основу её легла философия, которую он назвал «ненасильственным сопротивлением».

"Есть женщины разные, по-своему прекрасные: уникальные и неповторимые, нежные и непобедимые, ранимые и ревнивые, и, всё же, любимые…".

А действительно, ведь какими бы мы ни были разными, нас всё равно любят из века в век! Что же такого есть в нас, что побуждает мужчин снимать шляпу, преклонять колено, носить на руках, завоёвывать, обожать, вожделеть, ненавидеть, предавать, сжигать, порабощать, защищать, воспевать, возносить до небес, боготворить и любить?

Видимо, всё дело в нашем наследии — мы вобрали в себя опыт всех женщин от начала сотворения мира, и поэтому обладаем удивительными сокровищами, за которыми и охотится сильная половина человечества.

Сокровища эти проявляются в нас через архетипическую память, т.е. память историческую, помогающую воспользоваться опытом наших очень далёких предков. Для большей наглядности можно выделить несколько женских архетипов, которые могут предопределять ту уникальность каждой из нас, которая так завораживает и притягивает наших мужчин.

Итак, это архетипы:

• Амазонки,
• Гейши (Гетеры),
• Ведуньи,
• Матери,
• Жены,
• Королевы,
• Музы (Феи),
• Богини (Богородицы).

Чем же они отличаются и какими особенностями "награждают" своих обладательниц?

Женщина-Амазонка

Она всегда на коне (или на мотоцикле, мужчине, вершине горы или карьеры), всегда в боевом раскрасе, с луком и стрелами в руках (или с испепеляющим взглядом, высокомерным тоном и саркастическими шуточками по поводу слабаков).

Она активна, при любых обстоятельствах оказывается впереди всех, и никому не подчиняется, решая все проблемы и сложности сама, либо сидит в засаде на своём персональном острове (в крайнем случае, в своей квартире или на коммунальной кухне) и безжалостно "отстреливает" всех особей мужского пола, претендующих на её руку и сердце.

К сожалению, она почти не бывает счастлива в отношениях и семье, причём последняя (в смысле, семья) вообще редкость у представительниц клана Амазонок. И, как и древние Амазонки, она если и сходится с мужчиной, то только чтобы родить ребёнка. А потом начинает тихо (или явно) ненавидеть отца своего ребёнка, т.к. он в любом случае оказывается слабее её хотя бы в чём-нибудь, и, значит, не достоин её внимания и снисходительности вообще.

К счастью, архетип Амазонки так сильно и выпукло проявлен не у всех современных женщин, поэтому мужчины на планете живы, активны и всё ещё любят нас, слабую половину человечества. (Правда, если этот архетип совсем не проявлен у женщины, то она совершенно не способна защитить себя ни от какого рода насилия, давления или принуждения.)

В идеале женщина-Амазонка должна дорасти от яростной мужененавистницы до надёжной соратницы мужчины. Современная гармонично развитая Амазонка — символ социальной успешности и конкурентоспособности, символ неуязвимости и самодостаточности.

Женщина-Гетера (Гейша)

В отличие от воинственной Амазонки ("железной леди"), Гетера наслаждается жизнью, причём как сама по себе, так и в компании мужчин. Она любит эстетику, красоту, антураж, она ценит вкус удовольствий и умеет усладить любого. Она красива, сексуальна, обольстительна. Вокруг неё всегда фейерверк красок, цветов, ароматов, яств, шёлка, шика, пикантности и страсти.

Однако будьте осторожны! Если женщина "увязла" в этом архетипе, то живёт она исключительно ради своих интересов, своей выгоды и своего удовольствия. У неё толпы поклонников и обожателей, которых она одаривает своим вниманием изредка и только чтобы удержать около себя. Она не вступает в долгосрочные отношения, т.к. до смерти боится привязаться к кому-либо, и терпеть не может обязательства. Женщина-Гетера дорожит своей свободой ради океана удовольствий. И больше всего на свете любит игру "Обольщаю-приручаю-низвергаю к своим ногам". Неугодных она отвергает холодно и зачастую жестоко. Это роковая женщина.

Если же архетип Гетеры у женщины слабо развит, то она не имеет доступа к своей сексуальной энергии и даже боится её и тех взаимоотношений, которые могут пробудить источник этой энергии.

А золотая середина, естественно посередине: в соединённости со своей природной, земной женственностью, что является первой ступенью на пути к становлению истинной женщины. Поэтому при гармоничном проявлении архетипа Гетеры женщина является величайшей дипломаткой и хранительницей связей между мужским и женским мирами, блюстительницей их интересов. Такая женщина обладает исцеляющей творческой энергией эротизма, которую она дарит своему мужчине, и умеет искусно использовать животворящую силу своей женской природы.

Женщина-Ведунья

Она знает так много, что иногда становится даже страшно — страшно, что она будет использовать эти знания в своих непонятных никому целях. Кажется, что она, как Ведьма из сказки, может приготовить ядовитое зелье и опоить, а может излечить все недуги чудодейственным отваром. Ведунья собирает тайные знания и либо плетёт интриги, либо — если это ей выгодно — даёт клубочек волшебный, который приведёт любого к заветной цели.

Если же говорить по-человечески, а не иносказательно, то эта умная женщина видит всех насквозь и от этого ей становится скучно — скучно общаться, скучно знакомиться с новыми людьми, скучно слушать других. Поэтому она превращается либо в холодную Снежную Королеву, игнорирующую всех и вся, либо в эгоистичную интриганку, чтобы хоть как-то разнообразить свои будни. Ведь большой интеллект требует широко поля деятельности — почему бы не сплести какую-нибудь мудрёную сеть, чтобы никто не смог её распутать… А если рядом нет того, кого можно было бы "учить жизни" — она чахнет, засыхает и занудничает. И часто остаётся "в старых девах", т.к. мало кто способен конкурировать с её интеллектом — а только это её и возбуждает.

Очевидно, что от зрелости и уровня сознания такой женщины зависит — будет ли она коварна и опасна, или же эрудированна и образована. При высоком уровне развития и культуры Ведунья компетентна и адекватна, адаптирована в обществе и весьма полезна. Она легко может быть хорошим исследователей, учёным, педагогом. Главное, чтобы она не потакала своему эго, которое у неё очень велико — потому что большой ум гуляет под руку с гордыней.

Женщина-Жена и Мать

Если три предыдущие архетипа Амазонки, Гетеры и Ведуньи, в случае своей яркой проявленности, отличались эгоизмом и себялюбием, то архетип Жена-Мать наконец-то наделяет женщину способностью любить, заботиться, опекать, исцелять и благословлять…

Совершенно не случайно этот архетип является "сдвоенным" — состоит из двух граней, двух ролей, двух сторон одной медали — роль Жены без материнства неполноценна, а роль Матери, при отсутствии женской реализации, наполнена горечью одиночества. Так, Мать-одиночка часто впадает в гиперопёку по отношению к своим детям, чтобы таким образом компенсировать недостаток своей реализации как женщины. А бездетная женщина будет выплёскивать свой "материнский инстинкт" и на мужа, и на всех окружающих, погружая их бессознательно в безопасную, но довольно тесную утробу.

Интересно, что архетип Матери является гораздо более древним, чем архетип Жены. Поэтому он исподволь так и норовит перевесить чашу весов в свою сторону: женщине гораздо привычнее, удобнее и комфортнее всех опекать и воспитывать, чем строить истинные партнёрские отношения с человеком, таким не похожим на неё саму. А если, к тому же, архетип Жены у женщины находится "в стадии зародыша", т.е. ещё не актуализирован, не раскрыт, не развит, то такая женщина будет испытывать определённые трудности при построении долговременных отношений с мужчиной, ей будет сложно решиться на создание семьи, или же "семья" просто ещё не вошла в систему её жизненных ценностей.

Только зрелая в своём личностном и духовном развитии женщина умеет гармонично и сбалансировано проявлять этот партнёрский комплекс двух архетипов: она будет сначала Женой своему мужу, а потом — Матерью и ему, и их детям. Ведь, в идеале, чтобы родить детей, нужно сначала обрести мужа, а значит, стать женой.

Чем же наделяет женщину эта архетипическая пара Жена-Мать? Гармоничная женщина-Жена является настоящим партнёром своему мужу, сотворит ему, вынашивает его идеи, замыслы и его семя. Она наполнена истинным женским принятием, и эта женская энергия является очень вдохновляющей для её мужчины и крайне необходимой для развития его истинной мужественности. А зрелая женщина-Мать взращивает детей не слепо-инстинктивно, а как плоды сотворчества со своим мужем, создавая самые благоприятные условия для их развития. При этом гармоничное материнское начало должно уметь 3 главные вещи:

• Вскармливать и взращивать маленьких детей;
• Инициировать, обучать подрастающих детей;
• Отпускать и благословлять выросших.

Итак, четвёртый архетип наконец-то делает женщину Женщиной, т.е. женой, сотворящей своему мужу в созидании новой жизни. Здесь сливаются главные сотворящие силы женщины — женственность и материнство.

Женщина-Королева

От неё невозможно оторвать восхищённых глаз, она поражает своей статью и достоинством, она идёт по жизни с высоко понятой головой, и всегда понятно, что это сама Королева, даже если рядом нет свиты и мантия оставлена дома на кресле.

Женщина-Королева обладает самыми разными способностями и талантами. Но главное из них — это чувство Женского Достоинства, которое является одним из основных оберегов женщины, способным очищать неправильные мысли окружающих, легко избегать ненужных контактов, открывать закрытые двери, расстилать ковровую дорожку под ногами, привлекать потоки благоденствия как в её жизнь, так и в жизнь её семьи и окружения.

Она обладает мудростью и глубоким знанием законов (как социальных, так и духовных), что наделяет её большим терпением и огромной женской силой. Безусловно, с такими качествами она способна вершить великие дела, служа не только своему благу, но, в первую очередь, благополучию близких ей людей. Истинная архетипическая Королева рождает вокруг себя изобилие, щедрость и изысканную красоту, в атмосфере которой хочется буквально купаться, напитываться и наполняться энергиями благосостояния. Женщина-Королева умеет не только одаривать окружающих своими дарами и достоинствами, но также способна раскрывать у людей, с ней соприкасающихся, скрытые потенциалы, благородство, заботу и другие замечательные качества…

В наши дни такая женщина чаще всего социально очень успешна, состоятельна, активна и признанна строгим мужским миром. Она легко и естественно реализует все свои намерения и желания, не прикладывая к этому чрезмерных усилий.

Однако, если этот архетип у женщины развит с искажениями, то проявлять его она будет через агрессию, авторитарность и давление, а не через царскую опеку и покровительство. А истинная женщина-Королева очень щедра и благородна в своём общении: она, в отличие от предыдущих 4-х архетипов, взаимодействующих только со своим партнёром или детьми, содействует очень многим — друзьям, знакомым знакомых, соседям, случайным попутчикам и просто первым встречным…

Женщина-Муза (Фея)

Она очень легка в общении, и при этом очень мудрая; она добрая, и при этом очень много делающая; она заботливая и активная, творческая и очень широкая… Как только она появляется где-то, всем почему-то становится радостнее, интереснее, ярче, чище, проще. Вместе с собой она всегда приносит лучшие человеческие качества, атмосферу счастья и радости. Эта женщина вдохновляет всех, кто с ней соприкасается, она исцеляет, поддерживает, помогает, одаривает… Кажется, что она Фея из волшебной сказки. А её путеводная звезда — это жизнь для других!

Женщина-Муза (Фея) прекрасна, нежна, ею можно только восхищаться, у неё хочется учиться, подпитываться от её волшебных сил и возможностей.

Единственная её сложность заключается в том, чтобы соблюдать баланс помощи другим и заботы о самой себе — иначе она может перерасходовать свои внутренние резервы и остаться без сил, истратив запасы жизненной энергии. В этом случае она может буквально слечь и долгое время восстанавливаться, перестав на какое-то время реализовывать свою волшебную миссию. Правда, у окружающих в это время появляется возможность отблагодарить свою Фею, помогая ей исцелиться.

Самая главная особенность женщины-Музы состоит в том, что она не только помогает и служит другим, но и сама своей жизнью являет пример того, что удача, добрые сюрпризы и чудеса всюду — нужно только открыть глаза и распахнуть сердце! У неё все получается удивительно легко и естественно, она всего достигает с куражом и радостью, паря на крыльях творческого вдохновения.

Женщина-Муза (Фея) — это всегда начало чего-то нового — нового этапа, прорыва, качества, взгляда, посыла, подхода, отношения, нового уровня осознанности… Новой жизни…

Женщина-Богиня (Богородица)

Она является вершиной зрелости истинной женственности. Она не только вбирает в себя все предыдущие роли и умеет их гармонично сочетать, но ещё и наделена высшей безусловностью — безусловной любовью, бескорыстной помощью и заботой, божественным принятием и безграничным терпением.

Окружающим кажется, что она ничего конкретного не делает, однако всё случается — как будто само собой. Она не тратит проявленных усилий, как Фея, помогая всем окружающим, однако всё происходит мгновенно и безошибочно. Такое впечатление, что женщина-Богородица способна решить все проблемы одной только мыслью.

Самое важно, что приносит в жизнь такая женщина — это умение инициировать растущее, развивающееся мужское начало и воскрешать разрушенное. Она создаёт особую среду, атмосферу, которая исцеляет и взращивает любого мужчину, помогая ему по-настоящему раскрыть и проявить свой мужской дух.

Женщина-Богиня освещает пространство и судьбы вокруг себя светом своих глаз и своей души. Она внутренне очень цельна, смела, независима и неуязвима. И, самое главное, вся её жизнь созидательна и гармонична. Женщина, достигшая уровня зрелости Богородицы, талантлива во всём, легко находит выход из сложных ситуаций, а реализация любых её замыслов встречает своевременную поддержку со стороны мира в виде благоприятных событий и оптимального стечения обстоятельств.

Итак, мы внимательно присмотрелись к семи женским архетипам, и поняли, что женщина действительно существо уникальное и неповторимое, особенно если она умеет гармонично сочетать и проявлять все эти семь граней женственности. Но всё это может оказаться ненужным, невостребованным и нереализованным, если рядом с ней нет настоящего мужчины, любимого и любящего, если нет истинного партнёра по жизни.

А вот что нужно, чтобы такой партнёр был в нашей жизни — это уже совсем другая история…

Для начала, несколько слов про архетипы из личной практики работы над собой и с подопечными.
Всем известно, что практически любую проблему можно рассмотреть с разных точек зрения и найти совершенно разные причины. Вскрывая и прорабатывая одни темы, мы выпускаем на поверхность другие уровни той же самой проблемы, и так, слой за слоем, распутываем этот сложный клубок.

Например, некто Викентий испытывает финансовые трудности. Вроде бы и работа высокооплачиваемая, и тренинги «как стать успешным» посещает, и даже небольшое дело уже своё открыл, а вот денег как не было, так и нет. И чем больше зарабатывает, тем больше имеет непредвиденных расходов, так что финансовые трудности всегда с ним. Постепенно Викентий устаёт от беготни и понимает, что на гнилом фундаменте высокий и крепкий дом не построить, и начинает работу по искоренению самих причин бедности. Если Викентий взялся за дело серьёзно, то в своём подсознании он найдёт любопытные программы. Докопаться до их истинных причин будет не так-то легко, потому что программы тоже люди и жить хотят.

1. Социальные программы. Сословие, т.е. прослойка общества, к которой с рождения принадлежит Викентий, считает, что деньги – зло. Родители Викентия – простые рабочие, школьные друзья – по большей части наёмные работники низшего звена, словом, все, кто окружает бедного Викентия, денег никогда не имели и, что главное, не особенно стремятся их иметь. Все эти люди объединены общей культурой и являются носителями одинаковых программ, которые можно вычленить и проработать любым из множества доступных способов в диапазоне от перепрограммирования до полного освобождения.
После удаления негативных социальных программ в жизни Викентия наступают ощутимые изменения: меняется круг общения, расширяются горизонты, появляются цели и смысл существования. Но полный успех, как правило, не наступает. Потому что человек – существо сложное, и когда процесс чистки запущен и верхушка проработана, на поверхность всплывает следующий слой, тесно связанный с предыдущим.

2. Детство. Корни социальных программ, как правило, зарыты в раннем детстве: это то, что вбивалось в голову в первую очередь родителями, а также родственниками, близкими, учителями и т.д. Крайне важное значение имеет первый опыт, связанный с ныне проблемной зоной. Совершив регрессию в детство, Викентий вспоминает, что в четырехлетнем возрасте пытался продавать рогатки другим детям, за что был жестоко наказан коммунистически настроенной бабушкой. С тех пор предпринимательство ассоциируется у него с чувством страха и стыда. Насколько наивной и незначительной ни казалась бы эта детская травма сейчас, последствия её сплетены в тугой узел и влияют на жизнь вполне по-взрослому. Осознав это и разблокировав свой предпринимательский потенциал из себя же четырехлетнего, Викентий возвращает себе энергию, данную ему природой на выстраивание своего материального фундамента.

Другой вид программирования, тесно связанный с социальными программами, но сидящий немного глубже – это родительское «благословение». В данном случае вполне понятно, почему оно в кавычках. Если представить младенца Викентия, доверившего своим суровым советским родителям священную миссию написать на чистом листе его сознания настройки его личности, можно представить, что они там в блаженном неведении понаписали. Например, мама Викентия, придя в ярость от увиденной в дневнике двойки, обрушивала на него весь свой гнев, при этом приговаривая «неудачник», «идиот», «тебя на работу никто не возьмёт», «работать тебе только дворником», «ни на что не годный оболтус», «лентяй» и т.п., методично повторяя это день за днём, таким образом осуществляя программирование человека. А если она ещё и видела это в красках и вкладывала эмоции в сказанное, то и вовсе на правах матери простраивала ему жизненные нити, из которых Викентию приходится самостоятельно осознанно выбираться.
С отцом ещё сложнее: Викентий всё-таки мальчик, и по своей природе беспрекословно принял поведение отца как модель. Теперь его так и тянет в любой непонятной ситуации ругать буржуев за рюмкой водки.
Родительские программы, хоть и сложно, но можно проработать. После того, как вскроется и освободит место пласт детских убеждений, на первый план выходит следующий уровень проблемы.

3. Родовые программы. Естественно, мама и папа говорили всё это не просто, чтобы испортить жизнь Викентию, а потому что вообще не думали, что на его жизнь как-то влияют. Просто говорили и всё. Маме то же самое говорила бабушка, бабушке – прабабушка, а прабабушке – прапрабабушка, прапрабабушке… Стоп! Эта линия не может продолжаться до бесконечности. Потому что негативные установки с эффектом материнского проклятья на глубинном уровне происходят от недовольства жизнью, то есть, что-то энергетически находится не на своём месте. Если Викентий проработал предыдущие слои, то у него расширяются полномочия, и теперь он готов к разгребанию родовых завалов. Здесь важно найти того предка, который завязал этот узел бедности. При помощи гипнолога или самостоятельно, по запросу вполне возможно выйти на контакт с проблемной родовой зоной. Там может выясниться, что например, далёкий зажиточный прапрапрадед разозлился на одного из сыновей и не дал ему наследства. Сын затаил такую злобу, что даже после собственной смерти не смог простить отца, да так и застрял между измерениями, проклиная деньги, завидуя братьям. А требовалось от него какая-нибудь очевидная вещь – ну, например, опыт принятия пройти. Отказ от урока повлёк за собой блокировку целой ветки родового дерева, именно той ветки, откуда, так сказать, произрастает Викентий. И вот наш друг, набравшись мужества, проработал ситуацию, отпустил застрявшую душу и разблокировал эту ветку за всех. Родовая энергия начинает свободно циркулировать, сил у Викентия прибавляется, финансовая ситуация заметно улучшается, ведь он вступает в свои законные права.
Во многих случаях историю на этом можно закончить, жить-поживать да добра наживать. Но Викентий, прокачавшись к этому времени до уровня почтигуру, получает достаточно энергии, чтобы осознать, что существо он многомерное, и родовой линией его личность не ограничивается.

4. Прошлые воплощения. Далее работа идёт с многомерным опытом души, не ограниченной этим родом. Путём регрессии в узловые ситуации прошлых жизней можно осознать и разблокировать застойную энергию. Викентий может вспомнить, что был жестоким помещиком или что, к примеру, на протяжении многих воплощений он присваивал чужое, за что сейчас не может обрести своего. Решив и эти уроки, у него спадает гора с плеч, потенциал растёт. К этому моменту деньги уже перестают представлять проблему и вообще играть для него такую важную роль. И он идёт дальше.

5. Уровень глобальной кармы. По желанию и если хватит сил, Викентий на таком уровне уже может прорабатывать карму за более глобальные структуры – такие, как народ или страна, а то и всё человечество. Этот уровень довольно опасен, а порой вообще является навязанным, поэтому тратить на него все свои силы, не имея на то особой миссии служения, не желательно. В этом слое бегают, размахивая мечами, различные воины света, мессии и избранные разных мастей – те, кто завернул своё эго в красивый фантик служения. Этому слою конца и края нет, потому существует определенный риск застрять тут навсегда. Пойдём дальше.

6. Архетипы. И вот, в один прекрасный день, после всех этих мучительных манипуляций на Викентия снисходит озарение. Он видит себя измученным длинноволосым человеком, из последних сил несущим в гору тяжеленный крест. «Батюшки, – шепчет Викентий – неужели я… Христос ?» И на этом моменте, если Викентий решит для себя, что в одной из прошлых жизней он был Иисусом, вся предыдущая проделанная работа полетит с Голгофы вниз. Потому что он не распознал главный архетип страдания и принял его за себя лично. А уж архетип способен накрутить все проработанные проблемы обратно за довольно короткий срок, да и эго раздуть заодно.

На уровне архетипа становится понятно, что корнем всех страданий в этой сфере было следующее: «Алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мф. 25: 42-43)
«Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою» (2Кор. 8: 9), и так далее.
Если Викентий понимает, что попал в самые настройки местного бытия, отсюда он может управлять ими своей волей. Может, например, проявить в себе аспект Христа и использовать это в разных сферах, как то в ораторстве или в служении. А может вообще избавиться от программ страдания. Оставим несчастного Викентия выбирать и поговорим, наконец, об архетипах.

Если сравнить впитанные убеждения с программами, то архетипы – это не просто программы, а настройка гораздо серьёзней. Это скорее операционная система человека. Ковыряться в ней, хаотично удаляя или переделывая всё подряд, не имея специальных знаний, не стоит, иначе компьютер сойдёт с ума. Архетипы можно образно сравнить с магнитными настройками местной матрицы, которые притягиваются к встроенным в нас металлическим шаблонам.

Практически в каждом человеке страдает Христос, ревнует Гера, мучается прикованный Прометей, и т.д. и т.п. Если все мы – дети одного Творца, и опыт наш потом суммируется в божественном единстве, возникает вопрос: зачем Творцу миллиарды скопированных Иисусов и сотни миллионов скопированных Деметр? Если любые ситуации, прожитые человеком в любую эпоху, можно разложить, как сценарий того или иного мифа, что интересного в этой жизни под копирку? Такие ли мы уникальные существа, если живём всего лишь по сотне придуманных сценариев, комбинируя их в зависимости от ситуации?

Разумеется, этими вопросами вовсе не обязательно задаваться. Если выйти на уровень управления архетипом, это уже серьёзно меняет жизнь. Часто психологические школы и специалисты по управлению архетипами на этом свою работу и заканчивают.
Но возможно, у кого-то всё же остаётся желание пройти свой, уникальный жизненный путь, вместо того, чтобы стать стотысячным Парисом или миллионной Афиной. В таком случае нужно выйти из-под власти архетипа.

Как это сделать? Для начала нужно проявить архетип в чистом виде, а уже потом достаточно будет вашего намерения снять с себя его влияние. Останется только наблюдать за процессом.

Техника безопасности:
1) Чтобы подобраться к архетипу на том уровне, с которого можно на него влиять, нужно брать пример с Викентия и работать по расписанным этапам. Иначе непроработанные слои просто не дадут ничего сделать, либо быстро вернут всё обратно, при этом запрятав корни проблемы ещё глубже, чтобы вы точно не докопались до них снова.
2) Архетип должен проявиться сам по вашей готовности. Если искать его целенаправленно, коллективное бессознательное просто выведет вас в один из своих бесчисленных иллюзорных слоёв, и настоящего результата не будет.
3) Чтобы увидеть сам архетип, именно ту ключевую матричную настройку, которая управляет вашей жизнью, нужно много энергии. Перепрыгивая через непроработанные слои, можно не накопить достаточно потенциала для встречи с архетипом.
4) Удалять из себя архетипы «оптом» НЕЛЬЗЯ (скорее всего и не получится), большой риск для сознания! И вообще, самостоятельно лазить в этой зоне не рекомендуется (есть специалисты, способные помочь), но знать о ней, тем не менее, не помешает.

Стремление к власти является характерной чертой не только социальной работы, но и медицины. За последние сто лет медицина пережила большой прогресс. Новые технологии позволяют помо­гать тяжело больным пациентам, которые, например, в прошлом сто­летии были бы обречены на смерть. Многие инфекционные заболе­вания, в частности чума, искоренены. Эпидемии пресекаются вакци­нацией. Туберкулез взят под контроль. Развитие хирургической техники позволило проводить невероятные реанимационные опе­рации. Конечности могут быть пришиты, сердца пересажены. Родо­вая горячка, уносившая когда-то жизни многих молодых женщин, сегодня уже в диковинку.

По прогнозам ученых, в скором будущем возможности медицины станут еще более невероятными: манипуляция генами и влияние на наследственность. А ведь еще только сто пятьдесят лет назад меди­цина была практически бессильна. Благодаря современной медицине продолжительность человеческой жизни возросла вдвое. Возможно­сти ее столь велики, что невольно задумаешься над тем, какую огром­ную власть имеет в своем распоряжении современный медик. Хоро­шо это или плохо, но проблема власти должна приобрести в связи с этим новое звучание и привлечь к себе серьезное внимание врачей.

Возникает впечатление, что в прежние времена проблема вла­сти врача не стояла столь остро. Этнографические исследования позволяют нам.ознакомиться с образом примитивного, древнего целителя. Согласно этим исследованиям, знахарей почитали чудо­творцами, которые использовали свою власть над соплеменниками и не гнушались никакими средствами, дабы сохранить свое могуще­ство. Мне могут возразить, сказав, что власть и амбиции знахаря были связаны в первую очередь с тем обстоятельством, что он был по существу не столько медиком, сколько жрецом. Однако всем нам известно из истории, как часто современники превозносили и наде­ляли сверхчеловеческими способностями тех, кто обладал властью и ею злоупотреблял.

Врачи Древней Греции были жрецами Асклепия, бога исцеле­ния. С течением времени образ Асклепия утратил свои божествен­ные черты.

Асклепий как сын апполона лечит тот же кто убивает то есть посылает инфекции.

Упр. Бояться ли вас как психологов дискуссия. Асклепий превратился в покровителя медицины. Средне­вековые арабские и еврейские лекари отошли от жреческих традиций и были врачами в современном смысле этого слова, однако вместе с тем они находились под сильным влиянием алхимии, подразумева­ющей контакт со сверхестественным. Врачи Ренессанса отбросили увлечение потусторонним, а современные медики, кажется, начисто утратили жреческие черты. Однако греческий врач, ученик Аскле­пия, арабский лекарь, итальянский врач Ренессанса и медик девятнад­цатого столетия пользовались уважением и вызывали страх у совре­менников, поскольку последним казалось, что целитель обладает вла­стью, связан с дьяволом и т.д. Мы можем со всей ответственностью утверждать, что и в те времена, когда возможности медицины были весьма ограничены, а врачи уже успели отделиться от среды жрецов, их уважали и боялись не меньше, чем сейчас. Не связана ли власть врача, власть медицины вообще со страхом людей перед обладате­лями научных знаний?

Упр. Описание идеального аналитика для себя. Какой вы пациент.

Поставив такой вопрос, мы подойдем к изучению проблемы с позиции психологии. Здоровые люди могут вести самостоятель­ную жизнь, полную достоинства и порядочности. В том случае, если и жизненные обстоятельства благоприятны, то здоровое тело позво­ляет людям свободно и независимо заниматься своим делом. Но стоит человеку заболеть - все меняется. Он оказывается пациен­том; взрослый человек превращается в малое дитя. Некогда достой­ный, здоровый человек становится теперь больным, пугливым, стону­щим существом, которого терзает страх смерти. Происходит своего рода регрессия. Пациент перестает управлять собственным телом, становится его жертвой, психическое состояние человека резко меня­ется. Женщины, которым приходилось когда-либо ухаживать за сво­ими больными мужьями, подтвердят мои слова: сильный мужчина, защитник отечества, хозяин дома превращается в маленького ребен­ка, который плачущим голоском просит апельсинового сока. Подоб­ная регрессия часто наблюдается у пациентов в больницах, которым присущи детские черты. Больной человек полон слепой веры во врача и при всем том непослушен, как школьник. Он может следовать предписаниям врача, может нарушать их по собственной прихоти. Судя по поведению, пациентов не назовешь взрослыми людьми.

В такой ситуации врач становится единственной надеждой боль­ного, который боится, уважает, ненавидит всемогущего целителя, восхищается им и ценит его советы на вес золота. Врач, способный избавить от боли и болезни, приобретает черты Спасителя. Без него пациент пропал.

В ситуации стационара врачу бывает крайне тяжело избавиться от ощущения, что пациенты подобны неприятным, назойливым и глу­поватым детям. Чисто теоретически врачи знают, разумеется, что их пациенты - такие же люди, как они сами. Но честному врачу часто приходится констатировать, что он не в состоянии избавиться от негативного отношения к пациенту, признать на практике, что боль­ные люди - это не сборище бедных, несчастных, затравленных созданий, лишенных положения и достоинства.Порой у врача возни­кает впечатление, что он и пациенты принадлежат к разным классам человечества. Пациенты нередко укрепляют его в таком убеждении . Поэтому, хотим мы того или нет,специфика стационара состоит в том, что с одной стороны, выступают по-детски зависимые, пугли­вые пациенты, а с другой - отстранившийся от них, высокомерный и при этом вежливый врач.

«Menssanaincorporesano» (в здоровом теле - здоровый дух) -образ прекрасный, но, увы, здоровому телу постоянно угрожает болезнь. Человек всегда был предрасположен к болезням, тело его слабо, с момента рождения обречено на смерть. С тех пор как существует человек, он болеет и с болезнями борется. Люди лечили ране­ния, которые получали, противостояли распространявшимся, как смерч, эпидемиям. Борьба между «здоровьем» и «болезнью» бушует с первобытных времен, и уже тогда появился целитель - некто» готовый извлечь шип из стопы раненого, неспособного сделать это самостоятельно.Больной и целитель-фигуры архетипические. Ране­ный взывал о помощи, и другой человек спешил на этот зов.

Ситуация, в которой сталкиваются два человека, из которых один - больной, а другой - целитель, предпринимающий попытки его вылечить, возникла в незапамятные времена и архетипична не меньше, чем отношения мужчины и женщины, отца и сына, матери и дочери и т. д. Именно об этом говорил К. Г. Юнг, понимая под архетипом врожденный стереотип человеческого поведения. В архетипической ситуации человек действует в соответствии со скрытой в нем фундаментальной схемой, типичной для каждого . Подразумевает ли архетип целителя и больного власть? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо кратко рассмотреть общее содержанйе понятия власть.

В человеческих отношениях участвуют два субъекта, воспринимающие партнера как субъект. Отношения, в которых на первый план выступает власть, характерны тем, что субъект стремится превратить партнера в объект. В том случае, если партнер покоряется, субъ­ект получает возможность манипулировать объектом в своих целях. Такая ситуация вызывает у доминирующего субъекта чувство собст­венной значительности и вместе с тем снимает с объекта любую ответственность. Таков один тип власти. Другой ее тип - «самообожествление» (нем.Selbstvergottung). Человек с комплексом бога желает господствовать над людьми, подобно божеству. Данный тип власти исключительно опасен как для тирана, так и для простого народа. Цезарь, Наполеон, Гитлер - вот некоторые примеры само­обожествления. Якоб Буркхардт считал, что первоосновой такой а власти является зло. Другой тип власти наблюдается в архетипической коллективной ситуации главаря и его банды, короля и его дру­жины и т.д., чему в принципе соответствует власть в политике, промышленности и армии. Такая власть не несет безусловное зло. Обратимся к врачу и разберемся, какое влияние оказывают на него данные типы власти. Культ, сложившийся в настоящее время вокруг образа врача (социальный престиж, поклонение тому, кто «держит в своих руках жизнь и смерть, здоровье и болезнь»),- след­ствие этой проблемы. Подобное отношение к медикам находит свое отражение в романах, биографиях врачей, наподобие истории Сан

Микеле, в популярных фильмах и телевизионных постановках. Культ и власть, которой обладают врачи, взаимосвязаны. Диктаторского типа главврач, капризы и смены настроения которого пуга­ют пациентов, а малейшие приказания выполняются медсестрами и студентами, персонаж общеизвестный. Он не терпит никаких возражений, пациенты не смеют задавать ему вопросы, студенты восхищаются его властностью и уважают «великого лекаря», повелителя жизни и смерти, который подобно полубожеству, сопровождаемый шлейфом из ассистентов, шествует по коридору госпиталя. Чем-то неприятна эта картина. В ней проглядывает штамп. Многочислен­ные романы, мемуары и телевизионные постановки о врачах стра­дают, как правило, сентиментальностью, дурным вкусом, и художест­венные достоинства их сомнительны. Политику бывает свойственна категоричность, но ему необходима власть. Руководителю фирмы, одно слово которого может парализовать всю индустрию, менед­жеру, чьи решения влияют на будущее тысяч людей, генералу, от которого зависит жизнь и смерть солдат,- всем им свойственна некоторая категоричность. Однако врач, злоупотребляющий своим положением, выглядит на их фоне, как маленький смехотворный тиран, дутый и морально ничтожный злодей.Он заставляет своих пациентов часами ожидать «аудиенции», а сам тем временем бол­тает с медсестрами. Он дает больным людям рекомендации, ничего им не объясняя. Он вызывает страх даже у родственников пациента и вместе с тем наслаждается своей способностью их успокоить. Он шагает по отделению, как восточный деспот, управляющий рабами и беспомощными... Но все это мизерно, мелко, ничтожно, во всем этом нет ничего величественного.

Какой же тип власти характерен для врача? Архетип короля и его дружины? Если бы дело обстояло действительно так, то примеры власти врача не были бы столь тщедушными и тривиальными. Архе­тип - это изначальная данность, поэтому он не может носить мелоч­ный характер. Может быть власть, проявляющаяся в отношениях между врачом и пациентом, является следствием попытки превра­тить субъект в объект и способствовать человеческой деградации партнера?

Однако утверждение о том, что большинство врачей руководимо деструктивным началом, не выдерживает критики. В конце концов, человек выбирает себе профессию медика для того, чтобы помогать людям, и нет никаких оснований полагать, что им двигают в первую очередь разрушительные мотивы. Тогда, быть может, самообожеств­ление? Мой контр-аргумент прежний: мелочность врачебной власти. Самообожествление - конечно, большой грех, но в нем нет ничего смехотворного. Напрашивается вывод, что ничтожность власти врача не может быть простой случайностью. Различные типы вла­сти, описанные в этой главе, оказываются неприменимы к данной проблеме. Почему?

В литературе по аналитической психологии описано множество различных черт архетипов, однако одной их особенности придается чересчур малое значение. Во избежание недоразумений следует еще раз, но иным образом, чем в предыдущей главе, коснуться самой при­роды архетипов, а прежде всего одного ее аспекта. Архетип можно определить как врожденную возможность поведения, выработавшу­юся в процессе человеческой истории, или как класс психических содержаний, события которого не имеют своего источника в отдель­ном индивиде. Люди архетипически реагируют на кого-либо или что-либо в стереотипной, но всякий раз переживаемой заново ситуации. Мать или отец архетипически реагируют на сына или дочь, мужчина реагирует архетипически на женщину и т. п. Определенные архетипы имеют два полюса, поскольку в основе архетипа лежат полярности. Каким образом возникло архетипическое поведение, мы можем лишь догадываться. Можно предположить, что первоначально в сознании индивида доминировал один полюс архетипа, а другой полюс неза­висимо существовал у иного человека. Однако исторические факты убеждают в том, что оба полюса архетипа всегда были заключены в одном сознании. В человеческой психике с момента рождения при­сутствуют архетипические полярности, поэтому при контакте с «внешним» полюсом архетипа активизируется полюс «внутрен­ний» (необходимо отметить, что он может проявляться и без внеш­ней активизации). Дитя пробуждает в женщине материнские чувства, поскольку такое отношение к ребенку является у женщины врожден­ным и обусловлено тем, что младенец длительное время находится в чреве матери. Быть может, не следует вообще вести разговор отдельно о материнском, детском или отцовском архетипах, а правильнее будет говорить об архетипах: мать-дитя, отец-дитя и др., подобно тому, как в последнее время все чаще не разделяют архе­типы сенекса и пуэра, рассматривая их в архетипической связке сенекс-пуэр*.

Продолжая эту мысль, мы можем предположить, что не суще­ствует изолированных архетипов целителя и пациента. Целитель и пациент - это лишь аспекты данного архетипа. Подобно тому, как не существует материнский архетип, а лишь архетип мать-дитя, нет и архетипа целителя, а есть архетип целитель-пациент . То, что цели­тель и больной связаны друг с другом архетипически, может пока­заться на первый взгляд утверждением теоретическим. Эта мысль станет более наглядной, если мы ее конкретизируем. Когда человек заболевает, проявляются черты архетипа врач-больной. Больной стремится получить помощь у «внешнего» целителя, в то же время у него активизируется целитель «внутренний». Это психологическое явление получило название «исцеляющего фактора». Последний оли­цетворяет «врача» в самом пациенте, помогающего ему ничуть не меньше врача «внешнего». Исцеляющий фактор - это врач, заклю­ченный в человеческом сознании. Некоторые болезни могут излечи­ваться без участия «внутреннего целителя». О пациентах, пассивно воспринимающих собственное лечение, часто говорят в обиходном языке, что «они не хотят выздоравливать».Отсутствие воли к выздо­ровлению, разумеется, не имеет отношения к воле эго, поэтому пра­вильнее в этом случае было бы не описывать данный феномен сло­вами «пациент не хочет выздоравливать», а говорить, что «внутрен­ний целитель проявляется слабо».

Многие болезни и травмы требуют врачебного вмешательства, но ни один врач не сможет помочь, если отсутствует врач «внутрен­ний». Хирург может накладывать швы на раны, но в душе пациента должна существовать некая сила, способствующая преодолению болезни. Вообразить себе исцеляющий фактор в пациенте несложно. А как выглядит то же самое у врача? Здесь мы сталкиваемся с археетипом «раненого целителя». Кентавр Хирон, ученик Асклепия *, страдал от неизлечимых ран. В Вавилоне существовал культ боги­ни-собаки, которая под именем Гула олицетворяла смерть и болез­ни, а под именем Лаборту - исцеление. Индийская богиня Кали насылала оспу и одновременно ее исцеляла. Мифологический образ раненого целителя очень развит. В контексте психологии данный образ констатирует наличие в целителе черт больного.Образно говоря, больной содержит в себе черты врача, а врач - черты больного.

Рассмотрим аспекты расщепленного архетипа, взяв за точку отсчета проблему власти. Психике индивида нелегко переносить полярности, человек любит ясность и, как правило, стремится к уст­ранению внутренних противоречий.

Примеры про клиентов.

Потребность в однозначности может обуславливать тот факт, что полярности архетипов в извест­ном смысле расщепляются. Одна из полярностей вытесняется в бес­сознательное, что может приводить к психическим расстройствам. Вытесненная часть архетипа может также проецироваться вовне. Например, больной может проецировать «внутреннего целителя» на лечащего врача, а врач - собственное «ранение» на больного. Проекция полярности вовне моментально создает удовлетво­рительную ситуацию. Однако в перспективе психический процесс начинает, образно говоря, блуждать в чаще. Такая ситуация харак­теризуется, к примеру, тем, что излечение пациента перестает касаться его самого и становится обязанностью врача, медсестры, медперсонала больницы и т. д. У самого пациента не остается ника­кой ответственности за происходящее, в надежде на улучшение он сознательно или бессознательно начинает уступать инициативу лечащему врачу, перекладывая на него функции «исцеляющего фактора». Такой пациент может следовать предписаниям врача и нарушать их, принимать прописанные ему лекарства или спускать их в унитаз; в поликлиниках и больницах можно встретить тысячи пациентов такого рода. Они всегда на что-то жалуются. Воли к выздоровлению и веры в него у них уже нет.Они ведут себя как школьники, полагающие, что во время занятий активным должен быть только учитель.

Вытеснение одной из полярностей архетипа приводит врача к обратной ситуации. У него появляется впечатление, что слабости, болезни, ранения не имеют к нему никакого отношения. Он начи­нает ощущать себя всесильным, неуязвимым целителем, живущим в ином измерении, чем бедные существа, именуемые пациентами. Такой врач не способствует проявлению у своего подопечного исце­ляющего фактора. Он является только целителем, а пациент -только больным. Ситуация предель­но ясна: с одной стороны, врач, здоровый и сильный, с другой - пациент, больной и слабый.

Ликвидация расщепления архетипа посредством власти.

Выбор профессии у многих врачей определяет глубокая внут­ренняя потребность в помощи людям. Поэтому врач, вытесняющий одну из полярностей архетипа, проецируя болезнь на пациента и идентифицируя себя самого с исцеляющим фактором, очень редко находит в этом удовлетворение. Полярности расщепленного архе­типа стремятся к повторному объединению, поскольку страдания пациентов не оставляют врача в покое, хочет он того или нет. Каким же образом происходит повторное объединение расщепленного архе­типа «раненого целителя» у врача?

Расщепление архетипа ликвидируется посредством применения власти. Именно поэтому власть врача выглядит столь ничтожной и напыщенной: ведь она является следствием психологической и моральной несостоятельности обоих - врача и пациента.Врач забывает о своих потенциальных «ранах», т. е. перестает ощущать свои патологические возможности, рассматривая в качестве больно­го (и потенциально больного) только пациента. Такой «целитель» объективизирует болезнь, не желает принимать во внимание собст­венные слабости, возносит себя до небес, низводя тем самым паци­ента, и добивается власти не благодаря своим достоинствам, а по вине психологической несостоятельности. Иными словами, одна из полярностей архетипа вытесняется, а повторно архетип объединя­ется посредством применения власти. Кстати сказать, пациент может произвести то же самое, только наоборот. Возникает вопрос,как часто вообще расщепленные полярности архетипов объединяются посредством власти? Происходит ли так со всеми архетипами, точно ответить не берусь, но, на мой взгляд, данный феномен встречается довольно часто.Например, если расщепляется архетип мать-дочь, то большую роль в отношениях между матерью и дочерью начинает

играть проблема власти. На практике это означает, что мать пере­стает ощущать в себе дочернее начало, не признает никаких слабо­стей, тогда как дочь становится беспомощным существом, зависи­мым от матери, которая, используя силу, дочерью манипулирует.

Возникает отношение между сильной, доминирующей матерью и слабой, зависимой дочерью, не ощущающей в себе материнского начала. Сочетание власти и покорности - вот результат попытки объединить расщепленный архетип посредством власти.

Врач тоже пытается повторно объединить расщепленный архе­тип именно посредством власти; пациент же может признать власть врача, подчинится ему или по-детски возмутиться несправедли­вости. Проявление власти во врачебной практике имеет и свои пози­тивные стороны. Врач по меньшей мере делает попытку ликвиди­ровать расщепление архетипа, хотя и минует первостепенную при­чину проблемы. Такой образ действия все же предпочтительней по сравнению с отсутствием шагов в этом направлении. Ничтожный врач-тиран на свой лад борется с фундаментальными врачебными проблемами, в отличие от жовиального целителя, который не при­кладывает никаких усилий для того, чтобы хотя бы минимально доминировать над пациентом. Безразличный «целитель» может до такой степени вытеснить один полюс архетипа, что перестает нуж­даться в его проекции на пациента, или подобного врача совершенно не заботит фундаментальная врачебная проблема, так как выбор профессии в его случае был поверхностным. Последствия расщеп­ления архетипа «раненого целителя» во многом опасны как для врача, так и для пациента потому, что больной человек становится пассивным пациентом; исцеляющий фактор у него перестает активи­зироваться. Врач же в результате такого же процесса развивается в заносчивого самоуверенного, узколобого господина, не уделяю­щего должного внимания собственному психологическому разви­тию. Полагая, что он лечит, т. е. ощущая себя самого исцеляющим фактором, такой врач начисто забывает, что функция целителя состоит лишь в том, чтобы предоставить исцеляющему фактору воз­можность реализации. В известном смысле он становится подобен священнику, который вздумает объявить себя Господом Богом. От образа греческого врача такой «целитель» очень далек. Греки счи­тали, что на помощь страдающему человеку приходят исцеляющие боги, а человек, посвятивший себя врачеванию, лишь способствует проявлению божественной целительной силы.

Ключевое различие между анализом и манипулятивными техниками, когда мы с помощзью власти лишаем действенности внутреннего целителя. I

Необходимо поэтому исключить любое непонимание в этом воп­росе. Я не имею в виду идентификацию с пациентом. Это было бы просто сентиментальностью. Речь идет о внешне выраженном повторном объединении полюсов архетипа. Идентификация же явля­ется свидетельством слабости эго, истерическим методом объеди­нения противоположностей. Образ «раненого целителя» симво­лизирует острое и драматичное осознание болезни как состояния, амбивалентного здоровью, убеждение в потенциальном разложении собственного тела и духа. Переживая подобные чувства, врач дости­гает эмпатии с пациентом, перестает над ним доминировать и, что самое важное, уже не нуждается более во власти. В психике каждого человека содержится архетип здоровья и болезни. Однако для врача данный архетип имеет совершенно особенное, почти магическое зна­чение. Следуя своей склонности человек избирает себе профессией медицину. Выбор медицинской карьеры, как правило, отнюдь не про­диктован соблазном легкого достижения власти, как раз наоборот - врач хочет лечить людей. И хотя врачам часто ставят в упрек то, что они сильнее интересуются самими болезнями, нежели их излече­нием, тем не менее подобное утверждение-только половина прав­ды. Медиков привлекают архетипические противоположности здоро­вья и болезни, врач хочет в полной мере ощутить их на себе.К сожа­лению, не все из тех, кто становится врачами, в состоянии длительное время переносить сосуществование двух полюсов архетипа «ране­ного целителя» - целителя и больного.

Иллюстрацией сказанному могут служить студенты медицин­ского факультета, которые в период своего обучения переживают стадию страха перед перспективой заболеть всеми изученными ими болезнями. Например, ознакомившись с симптомами туберкулеза, они начинают подозревать, что больны этим опасным заболеванием. Соприкоснувшись во время практики с пациентами, страдающими раком, студенты пугаются, что заболеют раком сами и т. п. Данный психологический феномен зачастую понимается как невротический. Бывалые врачи смеются над мнительными студентами и с благо­душием вспоминают, как сами переживали подобное, однако не придают этому никакого значения. Тем не менее, именно так называ­емая невротическая стадия обучения студентов медицинского факультета оказывается для последних своего рода распутьем и ста­вит их перед внутренним выбором. В этот момент студенты начи­нают понимать, что все изучаемые болезни заложены и в них, поскольку врач тоже человек.Тем самым студенты становятся «ране­ными целителями». Зачастую ноша для них невыносима, и они вытесняют полюс болезни. Однако студенты могут найти в себе силы, необходимые для того, чтобы ощутить собственную уязви­мость, интегрировать ее и стать истинными «ранеными целите­лями». Некоторые на этой важной стадии не выдерживают Некото­рые из тех, кто не выдержал испытание, становятся впоследствии известными врачами (а «известный» не аналогично понятию «хоро­ший»). Многие из тех, кто с честью прошел испытание, могут, напро­тив, не сделать себе карьеру.

Хотелось бы подчеркнуть: использование власти в медицинской профессии не несет в себе ничего положительного. Применение вла­сти пропорционально снижению эффективности лечения; однако я не устану повторять, что стремление восстановить архетип посред­ством власти предпочтительней равнодушия. Поговорим коротко о современных врачах. Современная медицина высоко технологична и специализирована. Приходской врач, образ которого известен нам из литературы XIXвека,- доктор, знавший всю семью, мог служить прототипом «раненого целителя». Он не обладал властью, однако когда он появлялся в доме, дети, измученные лихорадкой, успокаива­лись. Да, бывало, он носил жалкое, неряшливое платье, а внешний вид его был плачевен; часто приходские врачи были склонны к алко­голизму, пытаясь тем самым снять невыносимое напряжение, от ко­торого страдали, как люди, долгое время переживающие оба полюса архетипа. Но у приходского врача не было мании величия, он был хорошим «раненым целителем». Консервативно настроенные люди склонны полагать, что современный врач уже не способен пережи­вать оба полюса архетипа даже в чрезвычайной ситуации. И действи­тельно, на первый взглядсовременный врач может показаться техни­ческим специалистом, который работает в госпитале словно на кон­вейере. Среди современных медиков встречаются порой инженеры в чистом виде. Однако нельзя забывать о существовании врачей, однажды испытавших архетип «раненого целителя», но не вынесших напряжения двух полюсов данного архетипа. Невольно складыва­ется впечатление, что семейный доктор был раненым целителемparexcellence(по преимуществу), а современный, технически ориенти­рованный специалист склонен скорее отталкивать полярность архе­типа. Подобное мнение покоится, однако, на неправильном понима­нии сущности феномена архетипа. Архетип является как внешней, так и внутренней реальностью, и проявления его весьма разнооб­разны. Медицина в ходе исторического развития часто меняла свой характер. Врачеватель из буша обладал собственным методом, не похожим на методы образованного греческого врача. Средневеко­вый лекарь, который прописывал пациентам арабские снадобья, рабо­тал не так, как семейный врачXIXстолетия, совершавший визиты на коляске, запряженной лошадьми.

На что же опирается власть и без чего она невозможна? Анализ политической истории и биографий лидеров самого разного калибра подсказывает, что таких оснований, как правило, три. Первое и самое очевидное – формальный статус, приобретаемый лидером. Когда человека назначают топ‑менеджером, командиром, премьер‑министром или архиепископом, он приобретает власть над другими людьми автоматически. Вне зависимости от его личных качеств, истории его жизни, степени его компетентности. Достаточно назначения.

На бытовом уровне статуса может быть для власти достаточно. Мы с детства привыкаем к тому, что властью обладают люди «при должности», те, кто наделен определенными формальными атрибутами. Видя человека в униформе полицейского, мы понимаем, что перед нами представитель власти, и ведем себя соответственно. Ведь подразумевается, что эту форму он не мог получить просто так: она положена ему в силу служебного статуса. Именно поэтому символами статуса – «корочками», униформой, даже автомобильными номерами – могут воспользоваться мошенники, выдающие себя за официальных лиц, за людей во власти.

Однако признаки статуса должностью и униформой не исчерпываются. Статус, которому мы с детства инстинктивно повинуемся независимо от качеств носителя, – статус отца. Представьте себе, что мальчик, которого воспитывает мать‑одиночка, однажды возвращается домой и видит за кухонным столом маму с незнакомым дядей. Мать поворачивается и говорит: «Познакомься, это твой отец». Удивительным образом этот мужчина уже приобретает власть над ребенком, пусть они и видят друг друга впервые в жизни. Ребенок принимает правила игры. Новый человек может обратиться к нему: «Сходи, принеси то‑то и то‑то». И мальчик, не сопротивляясь, идет.

Похожая история рассказывается в фильме Андрея Звягинцева «Возвращение». Два брата, поссорившись, приходят домой и узнают, что вернулся их отец – смутно знакомый им человек, которого они не видели много лет. Старший брат Андрей сразу принимает его как отца и с готовностью ему подчиняется. Он лучше помнит отца, и тем болезненней было для него отсутствие этого человека. Он нуждается в том, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Младший же брат Иван, наоборот, воспринимает отца настороженно и ждет случая, чтобы взбунтоваться. На этом конфликте и строится дальнейшее повествование.

Почему статус отца так сильно влияет на нас? Фрейдисты и неофрейдисты объяснили бы это наличием архетипа, который с древних времен запечатлен в нашем сознании и «программирует» на определенное поведение. В течение многих тысячелетий власть в обществе и группе концентрировалась в руках одного безусловного лидера – отца, который брал на себя всю ответственность за все решения, не считаясь с другими и не воспринимая их всерьез. Отец монополизировал право на сексуальные отношения и право на насилие, а сопротивление детей, попытки принимать самостоятельные решения, особенно со стороны сыновей, карались смертью, болью или изгнанием.

(Фрейд бы добавил, что если сопротивление ребенка оказывается удачным и ему удается сломить, убить отца, то его все равно настигает чувство вины и стремление к искуплению. Так возникают табу и социальные нормы: над обществом возвышается архетип теперь уже мертвого отца, который незримо наблюдает за происходящим с того света, видит не только поступки, но и побуждения. Полагаю, читатель без труда узнал лейтмотивы мифов ведущих мировых религий.)

И возможно, именно этим архетипом, запечатленным у нас в подкорке, объясняются влияние и власть главы семьи даже в наше время. Возможно, именно этот архетип и его использование – одна из предпосылок харизматического влияния в принципе. Мы видим в старших, в лидерах аналог отеческой фигуры – и действуем по отношению к ним так, как запрограммированы поступать в присутствии отца. К этой гипотезе мы еще вернемся.

Вернемся к примеру с матерью‑одиночкой. Представляя незнакомого мужчину как нового в ее жизни человека, с которым она хочет построить отношения, мать надеется, что мальчик будет ему как сын. Сопротивление ребенка в этой ситуации может быть довольно сильным. Его интересы ущемлены, мать пытается вырваться из‑под его монопольной власти. И это может даже усилить позицию ребенка: статус сына дает ему власть над особью более низкого статуса – маминым любовником, претендующим на то, что ему не полагается.

Однако представление, что статус и есть власть, – большая ошибка, испортившая жизнь многим. Власть, которая восходит исключительно к формальному статусу, остается неустойчивой. Есть масса причин, по которым руководитель может быстро и безвозвратно утратить статус. Вышестоящие начальники могут однажды отобрать у него звания и должности. Депутата могут отозвать избиратели, его могут лишить мандата его же коллеги. Кроме того, не меняясь личностно, не укрепляя власть другими, кроме статуса, компонентами влияния, лидер может превратить в ад и свою жизнь, и жизнь людей, над которыми он поставлен.

История приводит красноречивые примеры, когда одного лишь статуса недостаточно, чтобы сохранить власть. В частности, Мария‑Антуанетта оставалась королевой Франции вплоть до официального упразднения монархии 21 сентября 1792 года. Но реальную власть королева потеряла задолго до того, а последние месяцы своего формального правления и вовсе провела в заключении.

Знать = управлять?

А что могло бы вернуть Марии‑Антуанетте прежнюю власть? Например, угроза войны. Для предотвращения этой угрозы понадобился бы человек, разбирающийся в политических хитросплетениях, находящийся в родстве или тесной дружбе с главами других держав, способными повлиять на ситуацию. Возможно, королева могла бы претендовать на роль такого спасителя. И это означало бы, что ее власть опирается на что‑то еще – не только на статус.

Таким образом, вторым основанием власти является компетентность. Бывает так, что власть человека над другими людьми базируется на том, что он опытнее их, знает и умеет больше. Рядовой солдат, может иметь влияние на своих сослуживцев в силу того, что служит дольше, участвовал в реальных сражениях. В проблемных ситуациях они обращаются именно к нему. А если командира рядом нет, могут следовать приказу своего авторитетного товарища. Офицер, разжалованный в солдаты, тоже сохраняет часть прежнего влияния и уважения: рядовые смотрят на него иначе.

Подобной же властью пользуется и профессор на кафедре, который более компетентен, более уважаем в научном мире, чем заведующий кафедрой. Пятнадцатилетний хулиган имеет власть над двенадцатилетними мальчишками в силу своей большей компетентности, опыта в хулиганских делах (хотя и в силу более высокого статуса тоже – ведь он смотрит на них с высоты своих лет). Почти наверняка и в вашей организации есть авторитетный и знающий сотрудник, у которого нет власти приказывать, но к мнению которого прислушиваются все, включая и его начальника.

Немало организаций возводят компетентность в ранг формального, объективного, зримого качества. Еще в имперском Китае, почти две тысячи лет назад, многие претенденты на государственные посты должны были сдавать экзамены. Сегодня – по крайней мере теоретически – компетентность признана во многих странах принципом госслужбы: ты растешь над собой, учишься решать все более сложные задачи, и за это тебя вознаграждают повышением. Многие частные компании объявляют, что в них царит меритократия – власть достойных людей, заслуживших свое положение профессиональными успехами.

Компетентность, впрочем, не может стать надежной заменой статуса. Не так уж много лидеров выдвигаются на руководящие позиции и сохраняют их лишь в силу своей компетентности. А как гласит знаменитый «принцип Питера», в иерархической системе каждый работник рано или поздно достигает своего уровня некомпетентности. Это классическая трагедия менеджера. Сотрудник компетентен в роли исполнителя или руководителя среднего звена. Тут он на своем месте, постоянно радует начальство высокими результатами. Наградой выдающемуся работнику становится позиция топ‑менеджера, где его некомпетентность и проявляется, мешая жить как ему самому, так и всем остальным в компании. Справедливости ради нужно сказать, что эта ситуация не фатальна. Если новоиспеченный менеджер принялся осваивать новую для себя роль, активно учится, читает нужную литературу, просит советов, – он рано или поздно станет достаточно компетентным для своего нового статуса, и… ему станет скучно. Тут он получит новое назначение и так далее.

Очевидно, статуса недостаточно, чтобы обеспечивать руководителю прочную власть. Есть немало случаев, когда человек, утрачивая компетентность, утрачивает и часть своей власти, даже если он сохраняет при этом свой статус. Вот конфликт, с которым часто сталкивались российские предприятия лет десять‑пятнадцать назад.

Главному бухгалтеру завода не удается вписаться в новые экономические условия: она никак не может освоить компьютеры и программу «1С». Молоденькие девочки, закончившие трехмесячные бухгалтерские курсы, научились работать на компьютерах и не испытывают с этим проблем. А она по‑прежнему считает на калькуляторе, выписывает цифры в столбик карандашиком. Может быть, она – гениальный бухгалтер. Она прошла огонь, воду и медные трубы, на нее охотился ОБХСС (и не поймал). Но теперь подчиненные чуть ли не в открытую насмехаются над ней. Они скрывают от нее информацию, саботируют ее распоряжения. А все дело в том, что уровень компетентности руководителя оказался для них под вопросом.

Один из самых опасных мифов о лидерстве, настойчиво воспроизводимый родителями из поколения в поколение, звучит так: достаточно быть компетентным человеком, получить хорошее, современное, «правильное» образование, попасть в хорошее место на хорошую должность – и тебя ждет успех. На самом деле и статус, и компетентность могут оказаться слишком шаткими основами власти и успеха. Это факторы переменчивые. Они оставляют власть лидера в руках других людей, которые могут его разжаловать. Они оставляют его влияние во власти внешних обстоятельств, которые могут оказаться сильнее его знаний и навыков.

Но есть и третье основание власти, которое в сочетании с достаточным формальным статусом и достаточной компетентностью делает эту власть непоколебимой. Оно позволяет лидеру сохранить свои позиции, даже когда его статус оказывается под ударом, а компетентность – под сомнением. Этот третий ингредиент – то явление, которое и является предметом нашей книги, – харизма.