Сталин о нации и языке. "Марксизм и национальный вопрос"
Нации, диаспоры, индивиды, многонациональная культура - многонациональное общество
Сталинское определение термина «нация»
Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской РФ определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос». Приведём полностью раздел I названной работы, озаглавленный «Нация», а не только саму формулировку сталинского определения этого термина, поскольку формулировка представляет собой итог -запечатлённой в тексте -диалектической процедуры познания : постановки вопросов и нахождения ответов на них в реальной жизни, а осваивать диалектику необходимо всем для того, чтобы стать свободными .
«Что такое нация?
Нация - это, прежде всего, общность, определённая общность людей.
Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племён.
Итак, нация - не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей .
С другой стороны, несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя.
Итак, нация - не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей .
Но не всякая устойчивая общность создаёт нацию. Австрия и Россия - тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри них целого ряда языков. Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских.
Итак - общность языка , как одна из характерных черт нации.
Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это ещё не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и северо-американцы говорят на одном языке, и всё-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.
Но почему, например, англичане и северо-американцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?
Прежде всего потому, что они живут не совместно, а на разных территориях. Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и американцы раньше населяли одну территорию, Англию, и составляли одну нацию. Потом одна часть англичан выселилась из Англии на новую территорию, в Америку, и здесь, на новой территории, с течением времени, образовала новую северо-американскую нацию. Разные территории повели к образованию разных наций.
Итак, общность территории, как одна из характерных черт нации.
Но это ещё не всё. Общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое. Между Англией и Северной Америкой нет такой связи, и потому они составляют две различные нации. Но и сами северо-американцы не заслуживали бы названия нации, если бы отдельные уголки Северной Америки не были связаны между собой в экономическое целое благодаря разделению труда между ними, развитию путей сообщения и т.д.
Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.
То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм.
Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.
Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединённых в нацию. Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом не малую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования.
Конечно, сам по себе психический склад, или - как его называют иначе - “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, - он уловим и не может быть игнорирован.
Нечего и говорить, что “национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, - он накладывает на физиономию нации свою печать.
Итак, общность психического склада , сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.
Таким образом, мы исчерпали все признаки нации.
Иосиф Сталин: “Нация - это…”
1913 год
«Нация - это исторически устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры... Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того, достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией... Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию». Сталин И.В. Марксизм и национально-колониальный вопрос. - М., 1934, с.6.
1934 год
«Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры... Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию. Сталин И.В.». Большая Советская энциклопедия, 1 изд., т. 31, М., 1934.
1946 год
"Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Только единство всех четырёх признаков составляет понятие нации; «достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией… Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе». Сталин И. Марксизм и национальный вопрос. - Соч., т.2, М., 1946, с.296-297.
1949 год
«Согласно марксистской теории нации, получившей во всех коммунистических партиях общее признание как единственно правильной, «нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырёх основных признаков, а именно: на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры». Сталин И. Национальный вопрос и ленинизм (март 1929 г.) - Соч., т.11, М., 1949, с.333.
1954 год
«НАЦИЯ (от лат. natio - племя, народ) - исторически сложившаяся устойчивая общность людей, которую характеризуют следующие признаки: общность языка, общность территории, общность экономической жизни и общность психического склада, проявляющегося в общности культуры. Если нет совокупности всех этих четырёх признаков - нет и нации. Это научное определение Нации сформулировано И.В. Сталиным, творчески развившим взгляды марксизма-ленинизма на национальный вопрос». Большая Советская энциклопедия, 2 изд. т. 29, М., 1954, с.307.
“Отец народов” и его определение нации.
(К истории философских дискуссий 60-80 годов ХХ века).
В истории кажущееся всегда играло более важную роль, чем действительное, и нереальное всегда преобладает в ней над реальным. Г. Лебон. Психология толп.
Да, мало еще какому из философских понятий в СССР повезло так, как понятию нации.
Ни об одном из самых насущных для жизни советского народа вопросов не спорили столько, сколько о том определении нации, которое на заре столетия - в 1913 г. - человек в возрасте Христа со странной кличкой Коба напечатал в нелегальном журнальчике, выходившим мизерным тиражом, в небольшой работе, сперва называвшейся, как и работы его предшественников Степана Шаумяна и Отто Бауэра, «Национальный вопрос и социал-демократия», а затем переименованной автором - сначала в «Национальный вопрос и марксизм», а потом в «Марксизм и национальный вопрос».
Хотя интеллектуальный багаж автора к тому времени составлял три с половиной курса духовной семинарии, но история создания сталинского определения и его научный анализ вполне могли бы сами по себе стать предметом особого исследования.
Без особых трудов можно доказать, что формула нации, данная будущим вождем партии, называвшей себя марксистской, не имела ничего общего с марксизмом.
Более того, крайне сомнительна и ее научная состоятельность. Ведь ни один из перечисленных Сталиным признаков не является ни необходимым, ни достаточным для существования нации.
Для каждого из них в истории обязательно найдется нация, опровергающая наличие именно этого признака.
Ну, а чтобы у нации имелись все четыре признака одновременно, требуется исключительное стечение обстоятельств.
Можно даже предположить, что ни одно из существующих и возможных определений не способно приблизиться к понятию нации, поскольку понятие это является пустым множеством.
Собственно говоря, именно об этом и дискутировали более сотни академиков и докторов самых разных наук полтора десятилетия, то есть с 1964 по 1982 годы.
Этой теме были посвящены десятки публикаций во многих журналах и газетах.
Однако, хотя говорят, что истина рождается в дебатах, это был явно не тот случай.
Хотя определение вождя, к которому сводилась вся сталинская теория нации, было таким же элементом коммунистической веры, как и многие другие мифы, созданные в те годы, но исповедовать его приходилось, невзирая на абсурдность фразы, когда-то написанной этим «отцом множества народов» (Быт. 17, 5).
Созданную Сталиным формулировку в СССР десятилетиями называли «классическим образцом определения». Виноградов С.Н. и Кузьмин А.Ф. Логика, учебник для средней школы. Изд. 7-е. М., 1953, с.35.
Авторы школьного учебника по логике аргументировали это так: «В этом определении указаны все необходимые признаки нации». Ближайший род в этом определении - «общность людей», а все остальные признаки, отличающие нацию от коллектива, общественных организаций, класса и др., являются видовым отличием. Все эти свойства выражают коренные свойства нации».
Всякий, кто посмел бы усомниться в вышесказанном…
Впрочем, уже с начала 1930-х годов таких чудаков в СССР найти было невозможно.
В те годы о великом вкладе вождя в философию полагалось писать так:
«Тов. Сталин создал марксистскую теорию нации, всесторонне разработал программу и теорию партии в национальном вопросе, открыл наиболее целесообразные формы объединения национальных советских республик в единое союзное государство». Каммари М.Д. СССР - великое содружество социалистических наций. - М. 1950, с.14.
А работа «Марксизм и национальный вопрос», по скромному замечанию автора, стала «крупнейшим выступлением большевизма по национальному вопросу на международной арене до войны. Это была теория и программная декларация большевизма по национальному вопросу». Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография. - М., 1948, с.54.
Правда, вождь большевиков Владимир Ленин, прочитав "программную декларацию большевизма", сочиненную "чудесным грузином", вскоре разродился "Критическими заметками по национальному вопросу" и стер в порошок все сталинские рассуждения о единстве нации, но... после смерти старого критикана мало кто мог осмелиться заниматься злопыхательством.
Генеральный курс отныне прокладывал генеральный секретарь.
В общем, как бы подытожил сам Отец народов: «Остается одно: признать, что русская марксистская теория нации является единственно правильной теорией». Сталин И.В. Соч., т. 11, с.334.
Лишь через 3 года после его смерти на закрытом заседании ХХ съезда, 25 февраля 1956 г., Н.С. Хрущев осмелился выступить против тирана.
Все тайное, о чем прежде говорили только шепотом, все, бродившее в страшных слухах и догадках, в докладе Хрущева было обобщено в масштабах СССР и названо преступным.
Этот секретный доклад читали повсеместно на партийных и комсомольских собраниях.
Партия и страна услышали, наконец, правду о погубленных миллионах ни в чем не повинных людей, о пытках и концлагерях, о преступлениях против идеалов коммунизма и человечества.
А 17-31 октября 1961 г. в Москве прошел XXII съезд КПСС, где культ личности Сталина, несмотря на сопротивление его соратников, был вновь осужден Хрущевым. Деяния Сталина уже публично, с самой высокой трибуны в стране, были названы чудовищным злодеянием.
Никита Хрущев приказал не только вынести великого преступника из Мавзолея, но и стереть все следы его деятельности в жизни общества, вычеркнуть имя Сталина с карты страны, из истории государства и теории коммунизма.
Но сталинский вклад в «области общественных наук» состоял в определении нации, которое почти полвека считалось научным и соответствующим всем марксистским канонам.
Поэтому ученых обязали срочно дать новое научное определение нации, при этом - выдержанное в духе ленинского истмата.
Теоретическую базу подвести под особый партийный заказ поручили академику-секретарю Исторического отделения АН СССР, главному редактору «Советской исторической энциклопедии» и редактору журнала «Всемирная история» Евгению Жукову, что он и исполнил, опубликовав передовицу в «Вопросах истории».
Аргументы Жукова сводились вот к чему:
«Нация - категория историческая. Данный в свое время Сталиным перечень четырех признаков нации, по нашему мнению, не может быть без существенных оговорок применим к нынешним социалистическим нациям Советского Союза.
Такие признаки, как общность территории, экономическая общность в данном случае почти утратили свое значение.
Общность психического склада, проявляющаяся в общности культуры, также подверглась серьезной модификации.
У современных наций Советского Союза в полной мере сохраняется лишь общность национального языка, который, несомненно, будет существовать в течение очень длительного времени.
Таким образом, из четырех, обязательных по Сталину, признаков постоянное значение имеет лишь один, а остальные постепенно угасают. Но нации продолжают существовать.
Это означает, что пришло время пересмотреть формулу о том, что если нет совокупности всех названных признаков, то нет и нации. В новых исторических условиях она уже не применима». Жуков Е.М. XXII съезд КПСС и задачи советских историков. - Вопросы истории. 1961, №12.
Действительно, если признаки исчезают, а нации сохраняются, - значит, уже по этой причине следовало считать прежнее определение как минимум неточным.
Однако, если согласно И. Сталину, существенные признаки возникают до нации (“нация - общность, сложившаяся на базе общности признаков”, а по И. Арскому, и само понятие нации возникло до рождения наций), то по Жукову, явление может существовать и после исчезновения собственных видовых отличительных признаков. Арский И.В. Вопрос о формировании национальностей в Западной Европе. - Ученые записки ЛГУ, серия Ист. науки, в.12. Л, 1941.
Таким образом, логический абсурд, связанный с понятием нации, продолжал усиливаться, а сталинское детище оставалось неприкосновенным.
В декабре 1962 г. секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев на Всесоюзном совещании историков вновь отметил «заслуги Сталина перед партией»:
«Историки, со своей стороны, не могут отрицать определенных положительных действий Сталина и в исторической науке, в частности в разработке некоторых проблем происхождения и сущности нации, в отстаивании в первые годы после смерти Ленина правильных взглядов на некоторые вопросы истории большевизма против троцкистских наскоков». Пономарев Б.Н. Задачи исторической науки в подготовке научно-педагогических кадров в области истории. - М., 1962, с.16.
Лишь спустя два года из доклада Пономарева вычеркнули эти слова о заслугах Сталина в разработке теории нации. См. Всесоюзное совещание историков. - М., 1964, с. 21, 28.
Но со дня смерти Великого борца с троцкизмом прошло более десятилетия.
Поэтому осмелевший академик и вице-президент АН СССР П.Н. Федосеев, в годы Сталина - главный редактор журналов «Большевик» и «Партийная жизнь», проявил-таки мужественную принципиальность: «Необходимо до конца ликвидировать последствия культа личности Сталина в области общественных наук». Вопросы истории, 1964, №3, с.4.
Тем не менее, первый выстрел по сталинскому определению был нанесен не с философской, а с этнографической стороны.
В 1964 году этнограф Сергей Токарев заявил, что хотя народы (этнические общности) могут отличаться такими признаками, как «язык, территория, общее происхождение, культурные особенности, религия и прочее», однако ни один из перечисленных признаков для определения этнической общности обязательным (существенным) не является.
По его мнению, «общность языка не может быть отличительным признаком: на одном языке нередко говорит несколько разных наций. Общность территории тоже не признак - нации без территории известны давно. Что касается общности экономической жизни, - между народами нет четких экономических границ. А представление об общности психического склада, ничего, кроме тумана, в определение нации, не вносит».
А потом С.А. Токарев предложил определение этнической общности: «Этническая общность есть такая общность людей, которая основывается на одном или нескольких из следующих видов социальных связей: общности происхождения, языка, территории, государственной принадлежности, экономических связей, культурного уклада, религии (если последняя сохраняется)». Токарев С.А. Проблемы типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии). - Вопросы философии, 1964, №11.
Сама мысль о том, что нацию можно определить лишь на одном основании, по тем временам была отчаянной дерзостью.
Затем удар по сталинской твердыне в работе о теории народности нанес аварец Ахед Агаев: «Научное определение нации, сформулированное в 1913 году И. Сталиным, нуждается в серьезных коррективах. В той редакции, в которой оно бытует в литературе и по сию пору, это определение скорее годится для характеристики этнической общности людей вообще, а не одной из конкретных исторических форм этой общности. Все четыре признака присущи и родо-племени, и народности, и нации, а не только одной последней». Агаев А.Г. К вопросу о теории народности. - Махачкала, 1965, с.37.
Замечание Агаева было по делу.
Хотя тогда получалось, что совокупность этих признаков является ни чем иным, как многоместным родовым признаком этнической общности, а «устойчивая общность» - видовым, что и следует из его доводов, высказанных позже.
«Понятие этнической общности относится ко всем этническим единицам. Каковы же конкретные специфические формы проявления этой этнической общности у нации? Сталин ответил на этот вопрос, введя в понятие «нация» признак «устойчивая общность людей». Этого было уже достаточно, чтобы выделить ее в системе типов этнических общностей». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7, с.88.
Однако Хрущев ушел, пришел Брежнев.
Философы решили с новаторствами погодить, выждать, дабы понять, куда ветер дует.
И дождались - на XXIII съезде КПСС выступил делегат Ион Бодюл, будущий первый секретарь КП Компартии Молдавии, который с высокой трибуны бросил обществоведам упрек: «Нельзя считать нормальным, что в учебной литературе, изданной в последнее время, даются разноречивые определения нации, а в учебнике для вузов «Основы марксистской философии» вообще упущен раздел «Марксистско-ленинское учение о нациях». В преподавании философии в вузах и техникумах допускается путаница». Правда, 3.4.1966.
Пришлось-таки, засучив рукава, черт побери, приступать к научному, туды его, поиску. Так вот и началась знаменитая философская дискуссия о понятии нации, что велась крупнейшими специалистами СССР на страницах журнала «Вопросы истории» в 1966-1968 годах.
Это была очень странная дискуссия.
Как в песенке про школу бальных танцев,
«две шаги налево,
две шаги направо,
шаг вперед,
наоборот».
С одной стороны, участники обсуждения продемонстрировали прекрасное знание ими классиков марксизма, старательно выбирая из разных трудов К. Маркса и Ф. Энгельса те обрывки цитат, которые подкрепляли их попытки анализа.
В выступлениях большинства спорщиков звучало трезвое понимание несостоятельности формулы Сталина, которая подвергалась самой жесткой критике, высказались различные соображения, актуальные и по сей день.
Но как только дело доходило до необходимости дать самостоятельное определение, весь пыл как будто испарялся, и хотя предложено было несколько десятков новых вариантов определения, почти во всех вариациях на заданную тему сохранялся прежний подход: «нация - общность, которая»...
Этот парадокс Ю.И. Семенов объяснил естественным догматизмом участников обсуждения: «Сталинский подход к данному вопросу стал настолько само собой разумеющимся, что даже многие ученые, которые принимают участие в развернувшейся дискуссии и которые считают необходимым пересмотр данного И.В. Сталиным определения нации, никакого иного пути к решению проблемы по сути дела не видят». Семенов Ю.И. Из истории теоретической разработки В.И. Лениным национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1966, №4, с.124.
Поделилась своими сомнениями и С.И. Якубовская (Институт истории АН СССР). «Представляется, что любое научное общее определение не подходит ко всем случаям жизни. Диалектика исторического развития это исключает. Определение, данное И. В. Сталиным, являясь научным, правильно в общем виде, но в то же время оно допускает ряд отклонений. Например, по этому определению признаками нации являются общность языка, общность территории. Но общеизвестно, что бельгийская нация говорит на двух языках; американцы и англичане являются различными нациями, хотя и говорят на одном языке; арабы - нация, базирующаяся на различных территориях. Задачей дискуссии должен быть, как мне думается, не пересмотр определения, данного И. В. Сталиным, а борьба за то, чтобы к нему не относились догматически. Ведь беда не в том, что положение было неправильным, а в том, что к этому положению, которое в общем виде правильно, относились догматически, применяли его ко всем случаям жизни, пытаясь к четырем признакам подогнать определение всякой нации. Это и породило известную скованность в разработке проблем теории нации».
А М.Н. Росенко нашла такой ответ на этот вопрос:
«Мы полагаем, что научное понятие любого общественного явления - непреходящее. Оно существует до тех пор, пока существует явление. Если бы оно (в данном случае - нация) изменилось коренным образом по своему содержанию, то речь шла бы уже не о нем, а о другом общественном явлении. Если нации существуют на протяжении веков, то, как бы не менялись общественные условия, они не перестают быть нациями. Можно совершенствовать и развивать понятие «нация» применительно к определенному этапу общественного развития, но нельзя говорить о коренном изменении самого понятия». Росенко М.Н. Современная эпоха и некоторые вопросы теории наций. - Вопросы истории, 1968, №7, с.85-101.
Таким образом, в понимании участников дискуссии дело сводилось лишь к необходимости приспособить имеющееся определение к новому, социалистическому, этапу развития понятия.
Поэтому многие из предложенных «новых» определений чаще всего были модификацией старой формулы.
Открывшие дискуссию П.М. Рогачев и М. А. Свердлин в качестве затравки для обсуждения предложили такой вариант определения:
«Нация - это исторически сложившаяся общность людей, характеризующаяся устойчивой общностью хозяйственной жизни (при наличии рабочего класса), территории (в рамках одного государства), языка (особенно литературного), самосознанием этнической принадлежности, а также некоторых особенностей психологии, традиций быта, культуры и освободительной борьбы». (Текст в скобках был сокращен перед публикацией). Рогачев П.М., Свердлин М. А. О понятии «нация». - Вопросы истории, 1966, №1, с.33-48.
Н.П. Ананченко выразился замысловато: «Нация как всеобъемлющая конкретно-историческая общность людей, сменяющая народность и предшествующая интернациональному обществу, которая появляется и развивается в связи с распространением капиталистических отношений, созданием крупного машинного производства, расширением территориальных границ в пределах предшествующих нации родственных народностей или племен или иных соседних этнических общностей, концентрации населения, говорящего преимущественно на одном языке, закрепленном в литературе, созданием национальной государственности, возрастанием роли социально-политических отношений и т.д.». Ананченко Н.П. От наций - к интернациональной общности людей. - Вопросы истории, 1968, №3, с.82-96.
На протяжении всего спора ключевым был простой вопрос: можно ли считать нацию этнической преемницей народности, или по отношению к докапиталистическим общностям этой преемственности не существует, а нация, основанная не на родстве, а на экономической общности, фактически является социальным отрицанием прежнего развития?
По сути дела, в те годы шел идейный выбор между национализмом этническим и национализмом гражданским.
Характерно, что большинство обществоведов, живущих в национальных республиках, отмахиваясь от приоритета экономического критерия, признали нацию явлением этническим.
Тот же мотив усматривается в неоднократных требованиях ставить в определении нации на первое место не экономику, а язык, «наиболее яркий признак, позволяющий отличить одну нацию от других».
«Две шаги направо»...
Начиная со статьи М.С. Джунусова, предложившего на выбор несколько определений, в дискуссии настойчиво звучит мысль о нации не как о исторически сложившейся общности, но именно как об общности этнической: «Нация есть высшая форма этнической общности людей, сложившаяся на базе общности как буржуазных, так и социалистических общественных отношений. С точки зрения ее социальной функции, нация - это форма общественного развития, присущая капиталистическому и социалистическому обществу, представляющая собой целостный социально-этнический организм». Джунусов М.С. Нация как социально-этническая общность. - Вопросы истории, 1966, №4, с.16-30.
Хотя многие коллеги сдержанно возражали (например, М.Н. Росенко, напомнившая, что «этническое предполагает общность происхождения, быта и культуры», а «нации, за редким исключением, не могут характеризоваться общностью происхождения». Росенко М.Н. Там же), но обществоведы-националы отстаивали прямо противоположный тезис.
Один из старейших в СССР специалистов по нации профессор И.П. Цамерян (его статьи о нации и народности печатались в журнале «Большевик» еще в 1951 году) сначала заявил, что он не видит необходимости менять что-то в определении.
«Существующее определение является «в основе научным, марксистским. Нет никаких оснований, на наш взгляд, для коренного пересмотра данного определения, требуются лишь некоторые уточнения».
Потом он обрушился на статью «Типы этнических общностей» С.А. Токарева, который «подводит читателей к мысли, что у нас нет ни научной теории нации, ни определения понятия нации», но затем сам произвел существенную ревизию родового признака сталинской формулы: «Нация - исторически высшая форма этнической общности людей эпохи капитализма и социализма, характеризующаяся общностью экономической жизни, территории, языка и национального характера, проявляющегося в специфических особенностях ее культуры». Цамерян И.П. Актуальные вопросы марксистско-ленинской теории наций. - Вопросы истории, 1967, №6.
Горячим сторонником взгляда на нацию как этническое образование оказался и А.Г. Агаев.
«Формула исторически сложившейся общности людей разрывает по существу этническую связь нации с теми этническими образованиями, которые легли в основу нации, дав ей свою территорию, язык, характер, этнические особенности. В интересах ограничения понятия нации целесообразно характеризовать ее как историческую форму этнической общности людей, высшую форму этнической общности людей или этническую общность людей, типичную для капитализма и социализма. Определение Агаева вбирало в себя нацию как частный случай этнической общности, характеризуемой 4 признаками: «Территория и язык, экономика и культура - вот четыре формы, в которых формируется, шлифуется, концентрируется и модифицируется этническая общность... Нация - это этническая общность капиталистической и социалистической формаций, пробудившаяся к самостоятельной национальной жизни к суверенитету». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7, с.87-104.
Н.А. Тавакелян представил редкий образец псевдофилософского пустословия: «Нация - это исторически сложившаяся в эпоху капитализма и социализма сложная высокоразвитая однотипная социально-этническая устойчивая динамическая общность людей, тесно связанных между собой глубокими узами языка, территории, экономической жизни, самосознания этнической принадлежности и национального характера, проявляющегося во всех сферах общественной жизни, преимущественно и более уловимо в различных видах и формах материальной и духовной культуры, в быту и традициях, в нравах и обычаях». Тавакелян Н.А. - Вопросы истории, 1967, №2, с.118.
Таким же отголоском исподволь тлеющего национализма, но атакующего с другой стороны и критикующего Сталина за... недооценку социальной специфики нации, можно считать и попытки признать ведущим признаком нации государственность.
Так, М.О. Мнацаканян попытался избавиться от сталинского «психического склада» и заменить его признаком наличия государственности: «Нация - это исторически сложившаяся общность людей, имеющих общий язык, общую территорию, общие хозяйственные связи и общее государственное устройство». Мнацаканян М.О Нация и национальная государственность. - Вопросы истории, 1966, №9, с.27-36.
Он же указал, что признак общности национального языка, как суммы его различных форм, не верен, правильнее говорить об общности языка литературного.
«Две шаги налево»...
В то же время ряд выступающих отвергал традиционный родовой признак.
Так, стали рассуждать не о нации, как общности, а о нации, как группе людей.
В той же статье М.С. Джунусова сказано: «Нация - это большая группа людей, отличающаяся устойчивой общностью языка, этнической территории, национального самосознания и специфических национальных черт культуры, развивающихся в ходе становления как капиталистического, так и социалистических экономических отношений». Джунусов М.С. Нация как социально-этническая общность. - Вопросы истории, 1966, №4, с.20.
О нации как о группе говорила и А.И. Горячева «Нация - это группа людей, связанных общностью экономической жизни, территории, языка, психического склада». Горячева А.И. Является ли психический склад признаком нации? - Вопросы истории, 1967, №8, с.91-104.
Впрочем, совершив ревизию родового признака, она оставила неприкосновенными, как и прочие «вольнодумцы», все 4 сталинских признака, причем высказала несогласие «с теми определениями, в которых выделяются признаки, свойственные нациям в тот или иной период их развития, ибо это будут уже частные а не общие определения».
Иными словами, по мнению этих "сталиноборцев", в определении капиталистической и социалистической нации должны присутствовать одни и те же признаки.
Впрочем, среди предложенных определений встречались и курьезы.
Так, по мнению С.И. Новикова, одним из отличительных признаков нации должно быть наличие своей валюты, а также собственной системы мер и весов: «Нация - это большая социально-этническая группа, связанная единством письменного языка и устной речи, закрепленных в литературе, политическим сплочением территории с населением, говорящим на одном языке, наличием единой системы денег, мер и весов и таможенных границ». Вопросы истории, 1968, №6, с.99.
А.В. Санцевич двинул революционный тезис: «Нация - это исторически сложившаяся общность людей в экономической, политической и культурной жизни на общей территории при активной роли рабочего класса в революционной борьбе и социалистических преобразованиях, общности исторических традиций». Санцевич А.В. Вопросы истории, 1966, №12, с.116.
Некоторые пытались рассматривать нацию как форму общественных связей.
Например, М.С. Росенко предложила хитрое определение:
«Нация - это форма материальных и духовных отношений людей при капитализме и социализме, имеющая относительную самостоятельность в своем развитии, но в значительной (если не в определяющей) степени обусловленная сущностью общественно-экономической формации. Нация представляет собой исторически определенную форму общественных связей людей, подводящую человечество к безнациональному единству». Росенко М.Н. Современная эпоха и некоторые вопросы теории наций. - Вопросы истории, 1968, №7, с.85-101.
С.Т. Калтахчян поставил под сомнение саму необходимость дискуссии.
Демонстрируя блестящее владение искусством софистики и заявив, что «по своей сущности нации одной социальной системы сильно отличаются от наций другой системы» и что не существует правил без исключений, он подверг критике формально-логический подход как таковой.
«К сожалению, выделение общих признаков часто производится формально логически, путем сопоставления различных таблиц, сопоставления примеров изучаемого явления, подбора случаев, противоречащих обобщению. (Мне лично не известно ни одной попытки осуществить формально-логический анализ определений понятия нации. - С.Ш.).
Подобным образом всегда можно выделить и объединить определенные общие признаки того или иного явления, но сущность явления не исчерпывается этим. И дело не только в том, что возможны и всегда встречаются исключения, но и в том, что анатомирование явления, разрушая живые связи и не выясняя основу жизненных функций данного явления, не позволяет добраться до его истинной сущности». Калтахчян С.Т. Вопросы истории, 1966, №6, с.24-44.
Воззвав к авторитету Ленина, возражавшего против эклектической погони за полным перечнем признаков, Калтахчян свел все к тому, что надо выяснить один главный признак. Этим признаком, по его мнению, вновь подкрепленному ссылкой на старую работу Ленина («понятие «нация» построено здесь на искусственном абстрагировании противоречий между классами, которые эту нацию образуют». Ленин В.И. ПСС, т.2, с.221), является наличие у нации классового деления. Весь национальный вопрос сводится не к существованию наций, а к противоречию труда и капитала.
Особое место в дискуссии заняла тема этнических общностей в странах третьего мира, в которых, по мнению Б.В. Андрианова, Е.А. Симония, П.И. Пучкова, процессы национальной консолидации не укладываются в теорию.
Например, в Мали и Индонезии создание нации происходит в условиях отсутствия единого национального языка, ведущим фактором возникновения наций из разноязыких племен является государство.
Можно ли в данном случае говорить о нациях как таковых?
Подвергнув анализу все предложенные Сталиным четыре признака нации, участники дискуссии убедительно показали, что они не могут считаться отличительными признаками, выдвигая веские доводы против каждого по отдельности и всех вместе.
«Дамы, не сморкайтесь в занавески,
Это неприлично, вам говорят!»
Например, Т.Ю. Бурмистрова резонно заметила, что в сталинском определении «признаки названы «базой», на которой возникает нация, а понятие «национальная общность» остается нераскрытой». Бурмистрова Т.Ю. Некоторые вопросы теории нации. - Вопросы истории, 1966, №12, с.102.
Нередко в высказываниях участников дискуссии возникала мысль о субъективности этих так называемых существенных признаков.
На очень важную деталь обратил внимание А.Г. Агаев:
«При ближайшем рассмотрении оказывается, что одна этническая общность может отличаться преимущественно языковым признаком, другая - территориальным, третья - религиозным и т.д. Стоит этому основному признаку ослабеть или вовсе исчезнуть, как рушится вся этническая общность. Она растворяется в окружающей этнической среде». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7.
Кстати, Ахед Гаджимурадович еще в 1965 году писал о «реальном существовании отдельных этнических общностей, в том числе народностей и наций, без общности территории, общности языка и т.д.». Агаев А.Г. Народность как социальная общность. - Вопросы философии, 1965, №11.
«На наш взгляд, - замечал он, - понятие нации должно отвечать, по крайней мере, трем требованиям.
Во-первых, оно должно отражать видовое отличие нации как этнической общности в общей системе исторических форм общности людей, таких как государственная, расовая, классовая, интернациональная и т.д.
Во-вторых, представлять нацию как высшую и последнюю стадию этнической общности.
И, в-третьих, выявлять специфику нации среди других типов этнических общностей». Агаев А.Г. Нация, ее сущность и самосознание. - Вопросы истории, 1967, №7.
Является ли существенным признаком, а если является, то для какого сословия, составляющего нацию, общность территории? - спрашивали В. Зайченко и К. Сабиров. «Для господствующих классов существует в распоряжении вся территория государства. Для низших - пределы такой территории ограничены несколькими сотнями метров или несколькими километрами, дальше которых их деятельность не распространяется». Зайченко В.М. Сабиров К. Общность психического склада - один из существенных признаков нации. - Вопросы истории, 1968, №5, с.75-81.
«Это школа,
школа бальных танцев,
бальных танцев школа
вам говорят»...
Любопытную попытку вообще отбросить определение нации (разумеется, со ссылкой на авторитет Ленина) предпринял Ю.И. Семенов.
По его мнению, следует изучать не нации, а национальные движения, как это делал Владимир Ильич, заниматься же созданием дефиниций - ненужная схоластика.
«Никакая дефиниция нации, сводящаяся к простому перечислению каких бы то ни было ее признаков, не может быть удачной... Мы знаем, что такое языковая, территориальная, экономическая, культурная общности людей, взятые в отдельности. Что же они представляют собой взятые вместе? Когда они накладываются друг на друга, то образуют ли они вместе взятые нечто единое целое, возникает ли при этом качественно новое явление, которое не может быть сведено к сумме составляющих его? В случае отрицательного ответа не имеет смысла говорить о возникновении новой общности людей - национальной; в случае положительного - опять возникает тот же вопрос: в чем же сущность этого явления, к какому роду явлений оно относится, каково его место среди общественных явлений». Семенов Ю.И. Из истории теоретической разработки В.И. Лениным национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1966, №4, с.122.
Сталинские определения эклектичны, - заявил он, - не выражая сущности наций, они не дают возможности отделить это явление от остальных, провести качественную грань между этим и всеми остальными.
Сообщив, что «сжатые определения всегда несовершенны уже тем, что не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии», В.И. Козлов отметил, что о нации следует говорить не как о группе людей, но о большой группе людей.
Хотя было очевидно, что маленькие народности словом нация называться не могут и явно существует какая-то закономерность между количественным ростом нации и экономическим развитием, возникновением городов, появлением национальных движений и, соответственно, претензий нации на создание собственной государственности, но сформулировать эту закономерность никто не пытался.
Козлов объяснял:
«Средняя численность племени - несколько сот или тысяч человек. Нации - это сотни тысяч, миллионы человек. Только такие размеры могут обеспечить внутреннее разделение труда, соответствующее развитому способу производства. Особое значение в этом имеет создание национальной интеллигенции. Исходить из конкретного материала - этот призыв найдет сочувствие у всех исследователей, сталкивающихся с трудностью, а иногда невозможностью приложения жесткого определения нации на основе 4 признаков, содержание которых до сих пор не вполне раскрыто, к реально существующим народам мира. Этнографы написали для Большой Советской энциклопедии около тысячи статей о разных народах мира. Но определить, кто из этих народов нация, а кто народность, они не в силах».
Трудно даже назвать критерии, по которым можно выявить принадлежность человека к какой-то определенной нации.
Говорят, в свое время Бен-Гурион, вместо ответа на заданный ему вопрос «Кто еврей?», пожал плечами и ответил: «Еврей - это …еврей!»
Во всяком случае, возведенный в статус закона принцип, согласно которому евреем должно считать сына еврейки, нередко дает сбои. В анналы филологического факультета МГУ вошла романтическая история студентки, которую угораздило за время учебы в 60-х годах трижды стать мамашей. Первым ее ребенком был сын китайского революционера, погибшего в ходе культурной революции. Второго она родила от прибывшего с острова Свободы кубинца, третьего от французского коммуниста. Так как сама она была еврейкой, то всех ее единоутробных сыновей - негритенка, китайчонка и ребенка от французского папы - следовало считать евреями...
В.И. Козлов резонно отверг и общность экономической жизни в качестве видового признака нации. «Анализ понятия экономической общности показывает, что эта общность свойственна не столько нации, сколько государству, а ее рамки определяются не этническими, а политическими границами. Фактор государственности оказывает существенное влияние на формирование языково-культурной общности и определяющее влияние на формирование экономической общности, считающейся основным признаком нации... На практике, когда мы имеем дело с наличием государственных образований или национально-политических движений, в которые вовлечены основные классы данного народа и которые ставят целью территориальную автономизацию, это обычно служит признаком того, что мы имеем дело с формирующейся или уже сформировавшейся нацией». Козлов В.И. О разработке теоретических основ национального вопроса. - Народы Азии и Африки, 1967, №4.
В общей сложности в ходе дискуссии вышло около 50 статей по многим аспектам понятия нации.
Участие в ней приняли 23 историка, 16 философов, 5 этнографов, 3 юриста, 2 языковеда и один экономист.
Аналогичные обсуждения в те же годы состоялись в журналах «Вопросы философии», «Государство и право», «Народы Африки и Азии», «Дружба народов» (Литературный герой и его национальный характер - 1966-1967 гг.) и «Литературной газете» (Национальное своеобразие литературы и искусства), а также на страницах польского журнала («Нация и государство», 1966, №3), ряда венгерских изданий.
В 1969 г. во Фрунзе даже прошла Всесоюзная научно-теоретическая конференция на ту же тему.
Затем дурацкий спор надолго прекратили.
Страна уже вползала в годы застоя.
Отрицание роли Сталина в истории СССР было сочтено волюнтаристской ошибкой.
Но лишь через полтора с лишним года после публикации последнего материала дискуссии, в «Вопросах истории» появилась статья, где были подведены результаты обсуждения и расставлены все точки над национальными i.
Затем, не посчитавшись с авторитетом академика Е.М. Жукова, рубанул наотмашь: «Социалистические нации имеют те же самые признаки, что и буржуазные. Ни один из них при переходе от капитализма к социализму не отпадает, но содержание этих признаков коренным образом меняется. Следовательно, существующее марксистское определение нации включает в себя главные, определяющие признаки всех типов наций. Однако это определение не отражает и не может отражать развитие того или иного типа нации, а тем более отдельных наций».
Как там, про бальные танцы?
"Женя, Женя, не крутите задом,
это не пропеллер,
а вы не самолет"...
Теперь следовало раздать всем сестрам по серьгам, что автор проделал с виртуозностью, свидетельствующей об изрядном опыте.
«В ходе дискуссии некоторыми участниками высказывалось мнение, что поскольку нации развиваются, то у них нет устойчивых, стабильных признаков, что обязательные признаки превращают нацию в нечто метафизически неизменное. Однако эти взгляды не получили поддержки. Поскольку нация существует реально, то ее научное определение должно включать наиболее важные признаки, устойчивые, раскрывающие сущность нации. Если считать, что таких признаков не существует, значит, нация есть нечто аморфное, неопределенное, непрестанно меняющее свое существо и облик. Так считает большинство (!) и с этим нельзя не согласиться».
Так же, со ссылкой на мнение большинства, которое всегда право, автор признал необходимым в дополнение к двум известным уже типам нации - буржуазному и социалистическому - «выделить новый тип для обозначения наций, которые возникают в странах освобождающихся от колониального гнета».
Автор категорически отказался включать «самосознание» в число признаков нации.
«Самосознание этнической принадлежности», так же, как и «национальное самосознание», не может служить одним из основных признаков нации, так как оно является субъективным отражением в сознании человека объективного факта существования нации». Вопросы истории, 1970, №8, с.95.
Оформлялся ли протокол итогов голосования, простым или квалифицированным большинством был решен этот научный вопрос, автор статьи не сообщил, а перешел к самому главному:
«Известное определение нации, сформулированное И.В. Сталиным, является обобщением всего того, что было сказано К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным по вопросу о сущности и главных признаках нации. Известно, что работа И.В. Сталина, в которой дано это определение, была положительно оценена Лениным. Приведенное определение нации, как справедливо отмечалось в ходе дискуссии, является научным, марксистским определением, оно представляет собой часть марксистской теории нации». Вопросы истории, 1970, №8, с.90-94.
На этом все теоретические споры о понятии нации, собственно, в СССР завершились.
«Кавалеры, не держите дамов,
ниже тальи, вам говорят!»
Отныне научные исследования и журналистские материалы о национальных отношениях в СССР звучали, как песенка про доверчивую маркизу. Да и как могло быть иначе, ведь «национальный вопрос в том виде, в каком он унаследован от прошлого, решен полностью и окончательно. В стране прочно утвердились отношения подлинного равноправия и братства, ленинской дружбы народов». Пономарев Б.Н. Доклад на Всесоюзной научно-практической конференции. - В кн. Воспитывать убежденных патриотов-интернационалистов. Материалы конференции «Развитие национальных отношений в условиях зрелого социализма. Опыт и проблемы коммунистического интернационального воспитания» в Риге. - М., 1982, с.13.
…Впрочем, однажды пелена безмолвия была все же прорвана.
В конце 1972 года в «Литературной газете» появилась статья «Против антиисторизма», помещенная на развороте за подписью доктора исторических наук А.Н. Яковлева. Посвящена она была национальному вопросу в СССР, а точнее - нарастанию русофильских настроений в стране.
Автор ее в то время был заведующим отделом ЦК КПСС, и указывал на опасную активизацию националистических, явно разделяющих понятия «русское» и «советское», выступлений в литературе и публицистике последних лет.
Яковлев писал, что «оживление русского национализма пробуждает национализм других народов, составляющих СССР».
Нельзя в СССР играть с национализмом, в социалистической многонациональной стране идеологи обязаны понимать, что отказ от классового исторического подхода, независимо, с какой бы стороны он не был провозглашен, неминуемо ведет к симметричному отказу с другой стороны.
«Когда нарочито идеализируется прошлое, да еще при нечетких социальных позициях, возникает нелепый спор, чей царь лучше...»
Русские идеализируют русских полководцев и царей - в ответ грузины начинают писать о светлой личности царицы Тамар, украинцы - о сказочном киевском князе Богдане Гатило, под чьим именем скрывался вождь гуннов Атилла, казахи - о движении Кенесары Касымова, узбеки - о Тимуре, молдаване - о своих деятелях культуры прошлого века, и т.п.
Делаются «попытки приукрасить, обелить некоторых представителей буржуазного национализма, что обнаружилось в ряде публикаций об украинских буржуазных националистах, о грузинских меньшевиках, социал-федералистах, об армянских дашнаках».
Партия возопила: ЧП!
"Дамы, дамы, помогите Саше,
Помогите Саше, вам говорят!
Он наделал лужу в коридоре"...
Статья тов. Яковлева о русском национализме удостоилась чести быть оплеванной на заседании Политбюро.
Докладчик, заведующий отделом культуры ЦК Василий Шауро, между прочим, уроженец Белоруссии, был глубоко возмущен незрелым, в корне неверным выступлением коллеги, порочащего великий русский народ, льющего воду на чужую мельницу и т.д., в общем, подошел к печатному слову принципиально.
Учиться уважению к русскому народу Яковлева послали в Канаду, где он пробыл послом больше 10 лет, пока его оттуда не забрал Горбачев, чтобы сначала назначить идеологом, а затем ответственным за внешнюю политику и серым кардиналом перестройки.
Но, создавая по заказу номенклатурной бюрократии иллюзию всеобщего благополучия и теоретически оправдывая существование административно-командной системы, творцы выдуманной идиллии демонстрировали свою преданность принципам сталинской национальной политики, которую они переименовали в ленинскую.
Привычные словесные формулы надежно закрывали давно зияющие бреши в теоретических построениях и устраивали заказчиков - к чему же суетиться, пытаясь найти определение того явления, которого в грядущей светлой перспективе уже не будет? Все нации со временем растворятся в едином народе.
Однако в связи с учением о возникновении единого советского народа возникали другие политические и экономические странности.
Все знали, что русский, туркменский, грузинский, эстонский и другие народы на равных правах входят в состав советского народа, но живут и здравствуют сами по себе, многие имеют свою государственность, культуру и литературу.
При этом прав у гражданина национальной республики обычно оказывалось больше, чем у жителей России.
Скажем, денег на его образование и воспитание из общесоветского бюджета тратилось гораздо больше, чем на те же цели для выходца из среднерусской деревушки.
Многие республики считались дотационными, то есть получали средства на свои экономические культурные, медицинские и другие цели непосредственно из федерального бюджета, то есть не заработанные ими самими.
Выходило, что советский народ - некая удивительная конструкция, федерация этносов, что-то вроде огромной матрешки, в которую входит множество матрешек-народов поменьше.
Кто-то из этих народов имел свои национальные республики, области и округа, кто-то просто жил в СССР, не утруждая себя парадоксами и не огорчаясь, что он входит в единый советский народ напрямую, без государства-посредника.
Житель национальной автономии, входящей в состав национальной республики, имел точно такое же советское гражданство, как и обитатель Москвы.
Единственное, чего он не мог по определению, - это стать генеральным секретарем КПСС.
Впрочем, обществоведы позже делали еще ряд попыток дать определение нации.
В числе новаторов был, например, доктор наук М.И. Куличенко, предложивший такой вариант: «Нация представляет собою исторически сформировавшуюся устойчивую историческую общность, основу существования которой составляют присущие определенной формации социальные связи, прежде всего единство экономической жизни и в различной степени зрелости политическое сплочение, сложившиеся в неразрывном единстве с этническими связями, выступающими в виде общности национальной территории, литературного языка, национальных традиций и обычаев, национальной культуры вообще (классово противоречивой при капитализме), причем национальные связи людей существенным образом и в классовом преломлении отражаются также в общественном сознании (национальное сознание) и в общественной психологии (национальная психология)». Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. - М., 1972, с.29.
Но, если нация - исторический продукт развития общества, значит, социально-историческое развитие, являясь решающим фактором в «возникновении и углублении, а при некоторых обстоятельствах - в смягчении и стирании психических различий между отдельными этническими общностями» (Методологические проблемы социальной психологии. - М., 1975, с.215) способствует постоянной переоценке сложившихся ценностей. Этот процесс идет постоянно, и при сравнительно одинаковых начальных условиях разные народы собственными путями приходят к некоторому сходству. Человечество, раз возникнув, «превратилось в общество, в котором социальная среда с самого начала стала воздействовать на людей в той мере, в какой люди, отдельный человек, должны выполнять возложенные на них обязанности, тем самым социализация личности представляет постоянное давление на человека, естественные отношения, изменяя в результате его сущность». (Там же).
Поэтому общее и особенное в национальных культурах нужно искать не в этнических общностях, но прежде всего - в историческом опыте людей, определяющем все социально-психологические процессы, складывающиеся в ходе исторического развития народов.
Из зарубежных марксистов самое интересное определение предложил немецкий философ Альфред Козинг:
«Нация - структурная форма и форма развития человеческого общества, закономерно возникающая с образованием общественно-экономической формации капитализма, как результат процесса экономического развития, а также основанных на нем процессов социально-политического и идеологического развития и исторических классовых битв... Нация появляется и становится исторически активной как совокупность больших групп людей, а пока существуют классы - как совокупность классов. Нация как закономерно возникающая структурная форма и форма развития общества характеризуется следующими общими отличительными чертами: историческим характером своего возникновения и становления, своими экономическими основами, определяющими сущность нации, языком, как важнейшим средством общения, и территорией, на которой происходит объединение национальных областей и образование национального государства». Козинг А. Нация в истории и современности. - М., 1978, с.119.
М.И. Куличенко, выделяя политический признак, как характерный для определения, противопоставляет социальную, классовую сторону нации этнической, связывая с этническим язык, территорию, традиции и культуру. Вместе с тем, общественное сознание в его понимании имеет не этническую, а национальную окраску.
А. Козинг, отказавшись от понимания от нации как общности и считая ее большой совокупностью людей, а в классовых обществах - совокупностью классов, делает упор на структурных особенностях нации как формы развития общества, при этом решительно опускает все упоминания о психологической и культурной, а также этнической составляющей.
Однако в Политбюро ЦК КПСС решили исправить некоторые наиболее явные несуразности в старой формуле и оставить все как есть.
В общем, вышло так (упоминание об устойчивости почему-то решили выкинуть): «Нация - историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера». Философский энциклопедический словарь - М., 1983, с.417.
«Там, где брошка -
там пирод»...
В «Советском энциклопедическом словаре» (1985 г.), определение из «Философского энциклопедического словаря» передрали слово в слово:
«Нация - историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера». Отличие в том, что добавлено: «в СССР сложилась исторически новая социальная и интернациональная общность - советский народ. Крепнет содружество социалистических государств». Советский энциклопедический словарь.- Москва, 1985.
Так как ссылаться на Сталина ноне было неприлично, решено было приписать его определения классикам, цитатами из Маркса и Ленина прикрыть то, что изобретено Отцом народов.
Его «теорию нации» переименовали в ленинскую, ленинской оказалась и сталинская национальная политика, осуществлявшаяся в СССР до начала 70-х годов.
Защищая теорию корифея всех наук, советские обществоведы возводили вокруг ее положений прочные укрепления, стараясь подкрепить свои старания ссылками на классиков, чаще всего искажающими их взгляды, а нередко, в желании выискать в работах Маркса или Ленина сталинские подходы, не гнушались и заурядной липой.
Вот характерный пример.
С.Т. Калтахчян в работе «Марксистско-ленинская теория нации и современность» со ссылкой на «Ленинский сборник» (т. ХХХ, с.53) пишет: «В.И. Ленин детерминантами нации считал: «Язык и территория. Главное (Экономический признак). Исторический характер». Он выделял таким образом те определители нации, без которых она не может существовать». Калтахчян С.Т. История марксистско-ленинской теории нации и современность. - М., 1983, с.68.
Отсюда, естественно следовал вывод: «В.И. Ленин всесторонне разработал и развил материалистическую, историко-экономическую теорию нации».
Но если взять в руки 30-й том «Ленинского сборника» и раскрыть на указанной странице, то выяснится, что приведенная Калтахчяном цитата выглядит немного иначе: «Каутский. Язык и территория. Главное (Экономический признак). Исторический характер».
А является этот текст... ленинским конспектом взглядов на нацию Каутского, историко-экономическую теорию которого Ленин, между прочим, критиковал.
Выбросив из выбранной цитаты указание на непосредственного автора данной точки зрения, Калтахчян попросту осуществил подмену: Ленину приписал взгляды Каутского. А сделал так потому, что именно у Каутского все эти признаки нации - язык, территорию, экономический признак - списал Сталин.
Так и писали, как доктор исторических наук М.И. Куличенко, не гнушаясь ложью: «К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин обосновали в своих трудах положение о том, что нация - устойчивая общность людей эпохи капитализма и становления коммунизма». Куличенко М.И. Расцвет и сближение наций в СССР. - М., 1981, с.45.
Или так, как кандидат философских наук П.А. Корчагин: «Рассматривая подход К. Маркса и Ф. Энгельса к проблеме понимания нации, можно сделать следующий вывод. Нация - это исторически сложившаяся в эпоху капитализма социально-этническая общность, характеризующаяся общностью экономической жизни, языка, территории, большой численностью людей, у которых проявляются общие черты и особенности в их социальной психологии». Корчагин П.А. К. Маркс и Ф. Энгельс о нациях и национальных отношениях в произведениях 1840 года. - Научный коммунизм, 1980, №4, с.104.
Что тут скажешь?
"Шаг вперед, наоборот"...
Впрочем, была в СССР еще одна микродискуссия о понятии нации в журнале «Научный коммунизм» в 1980 году.
Вызвали ее, во-первых, появившиеся с подачи М.С. Джунусова утверждения об этносоциальной природе нации, об ее социальной и этнической сторонах, а во-вторых, свежеиспеченная теория Ю.В. Бромлея об этносах, а конкретным поводом - утверждения того же С.Т. Калтахчяна о том, что национальность - этническая характеристика нации.
Оказалось, что старая гвардия бдительно следила за увлекшейся молодежью.
Основательно подготовив нападение, мощный удар по ревизионистам нанес верный сталинец Иван Цамерян, опубликовав в «Научном коммунизме» очень убедительную статью в жанре политического доноса. Цамерян И.П. Некоторые актуальные вопросы теории наций и национальных отношений. - Научный коммунизм. 1979, №2, с.27-43.
Он заявил, что «механическая трактовка нации как совокупности двух автономных частей - этнической и социальной» отдельными авторами (а именно Ю.В. Бромлеем с его этникосами и этносоциальными организмами) в корне противоречит марксизму.
«Всякого рода взгляды, трактующие нацию как общность двух автономных сторон (или частей) - этнической и социальной, могут служить удобной формой обоснования вечности нации», - обличал ревизионистов старый демагог. - «По мнению этих авторов, национальность характеризует этническую сторону нации и народности, то есть их этнические признаки. Мы знаем, что национальности существовали задолго до появления нации. Следовательно, национальность как этническая сторона нации возникает задолго до появления нации, а представляет собой нечто чуть ли не от века данное». Более того, вопреки известному ленинскому положению о том, что в социально-классовом отношении нация буржуазного общества не представляет собой одной нации, а состоит из двух наций, некоторые (тут явно имелся в виду М.С. Джунусов) заявляют, что «нация, имеющая различный социально-политический и моральный облик, в этническом отношении - общность территории, языка, национальной специфики, особенностей культуры, быта, обычаев, вкусов, традиций и психологии - представляет собой одну нацию». Джунусов М.С. Две тенденции социализма в национальных отношениях. - Ташкент. 1975, с.33.
Таким образом, этническое оказывалось важнее социального, что Ивана Петровича окончательно вводило в праведный гнев.
«Нет таких этнических признаков, которые не имели бы социального характера. Нация в совокупности всех своих признаков, черт и особенностей представляет собой социальное явление. Нация - это социальная или социально-историческая общность людей», - писал Цамерян, как бы забыв, что еще сравнительно недавно, в дискуссии 1966-1968 годов, сам называл нацию «высшей формой этнической общности».
Пришлось Бромлею с Калтахчяном сочинять опровержение, но, по сути, возразить Цамеряну было нечего. (Бромлей Ю.В. Калтахчян С.Т. Актуальные проблемы марксистско-ленинской теории нации и национальных отношений и борьба идей. - Научный коммунизм. 1980, №1).
Согласно Сталину, в СССР нация считалась чисто социальным явлением, без всяких там автономных этнических частей.
«Фима, Соня, бросьте разговоры,
Что за балаболки, вам говорят!»
Но и впредь попытки покуситься на наследие усатого вождя встречались в штыки теми, кто долго трудился на ниве теории нации, - это стало спецификой их мирка.
Кроме вышеописанной, состоялись дискуссии “Народность и массовость” в Литературной газете 1982 г.; “Об определении понятия «этнос»” - в журнале Советская этнография 1986-1987 гг.; дискуссия о проблемах типологизации и исторических типах этнических общностей в ежегоднике «Расы и народы»: №18 - М., 1988, с.5-65; №19 - М., 1989. См. также Статьи начала 1990-х гг. в журнале Этнографическое обозрение.
С каким металлом в голосе спустя 10 лет на круглом столе в редакции «Вопросов философии» дал отпор наглым перестройщикам сам Сурен Калтахчян: «Всему миру известны выдающиеся результаты проведения именно ленинской национальной политики. Об этом особенно следует поразмыслить любителям видеть все скомпрометированным, стремящимся вместо исправления допущенных искажений, отступлений от ленинской теории нации и национальных отношений обесценивать сделанное в развитии этой теории и пытаться предложить все начать с нуля». Философские проблемы теории и практики национальных отношений при социализме. Материалы круглого стола. - Вопросы философии. 1988, №9, с.33.
Как горячо обрушится - уже в 2000 году! - Виктор Козлов на отступника Владимира Тишкова, осмелившегося заявить, что нация - это «по сути пустое, но ставшее эмоционально влиятельным слово», что все теоретические конструкции отечественных философов и этнографов по поводу наций и этносов - паранаучные химеры, созданные воображением идеологов! Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. - М., 2000, с.19-20.
"Это неэтично,
негигиенично
и несимпатично,
вам говорят"...
После смерти Сталина прошло много лет. СССР - вместе с коммунистической доктриной - тоже остался в прошлом, но творение вождя по сей день публикуется в энциклопедиях и словарях в качестве классического, хотя без указания авторства.
Совершенно прав барнаулец Александр Мельников, когда горько пишет, что «громогласно провозглашенное с тысяч трибун, тиражированное в миллионах экземплярах сталинское понимание нации, канонизированное при его жизни, живет в учебниках и трудах обществоведов и после его смерти». Мельников А.Н. Размышления о нациях. Опыт перестройки национального мышления. Барнаул. 1989, с.65.
Нет уже на карте ни созданной генсеком страны, ни построенных им лагерей, осталась в прошлом коммунистическая мечта, но теория нации вождя преодолела все преграды.
Чем отличается от сталинского определения то, что дала в кандидатской диссертации москвичка Валентина Торукало: «Нация - это социальная общность реального проживания, общения, языка, быта, труда, мышления, чувства, культуры и т.д. Ясно также, что нации возникают на определенном этапе общественного развития». Торукало В.Н. Нация и национальные отношения: истоки, теория, современность. - М., 1997, с.23.
Лукаво связывая возникновение наций с «определенным этапом общественного развития» и называя нацию «общностью», хотя не исторической устойчивой, а всего лишь социальной, заменив общность экономических связей общностью быта и труда, общность территории - общностью реального проживания, общность психического склада расшифровав как общность общения, мышления и чувства, разумеется, не забыв и про общность культуры и т.д., - Валентина Ивановна перелицевала старую песню на новый лад. Перед нами - то же самое, но хитро замаскированное, определение вождя.
В последние годы за богоугодное дело детерминации нации и народа все активнее берутся деятели православной церкви, разумеется, изо всех сил акцентируя собственное, православное значение для русской нации и доказывая, что всякая нация взыскует «религиозное единство - в противном случае она не состоится».
«Русская идентичность и будущее православного мира в эпоху глобализации», - так в духе времени озаглавил священник Сергий Карамышев доклад, с коим он выступил 6 октября 2011 г. в Санкт-Петербургском государственном университете на историко-политологической конференции.
Для начала пастырь, как, впрочем, многие его предшественники, отмежевался от дурного наследства, приписав слова Сталина другому автору, хотя "воцерковленный нациевед" явно не подходил к полкам с трудами классика научного коммунизма.
«Нам не близко Марксово определение нации как общности, формирующейся из отдельных народностей лишь при «капиталистическом» способе производства, - сообщил носитель духа божьего. - Такое понимание нации противоречит Св. Писанию, говорящему о «народах» безотносительно к каким бы то ни было «капитализмам» или «феодализмам». Мы предлагаем генетическое определение понятия «нация». Оно имеет то преимущество, что основано на Св. Писании...
Хотя генетикой слова господни обосновать тяжко, но такие пустяки отца Сергия не смущают. Он теоретизирует по невежеству, как бог на душу положил.
"Вот предлагаемое нами определение, - восклицает теоретик от Христа.-
Нация (народ) - 1) естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная 2) происхождением (общей историей), 3) религией, 4) языком, 5) государственно-правовыми нормами, 6) культурой и 7) территорией.
Совокупность пунктов со 2-го по 6-й сообщают представителям нации своеобразное мировоззрение (менталитет).
Из перечисленных признаков два, по нашему мнению, не являются обязательными: это биологическое происхождение и территория.
Сформировавшись, нация может сравнительно безболезненно вбирать в себя людей чуждых по крови, ассимилируя их - в процессе ассимиляции они усваивают прочие, уже обязательные для нации признаки. Сформировавшись, нация, или, обыкновенно, ее части, может продолжать существование, будучи лишена территории».
И далее…
«Представляется крайне необходимым ввести в нынешнее политическое и правовое поле ОПРЕДЕЛЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА, подтвержденное научными разработками. В качестве рабочего на первое время определения мог мы предложить свое, базирующееся на общем определении нации: Русский народ - естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени, а именно, в X-XI веках от Рождества Христова и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная происхождением и общей историей, Православной верой, русским и (употребляемым для молитвы) церковно-славянским языком, приверженностью к монархической форме правления, русской православной культурой и территорией».
Тут, впрочем, святой отец, явно спохватившись, что заикнувшись о национальной территории, он ляпнул нечто не слишком церковное, делает неуклюжий реверанс:
«Последняя соответствует границам Российской Империи к 1904 г., включая также часть территории бывшей Австрийской Империи, на которой проживали православные Русины. Это не значит, что Русские заявляют свои территориальные претензии к ряду современных государств. Это обозначает всего лишь территорию нашего этнокультурного пространства, на которой мы можем действовать, не вступая в противоречия с существующими законодательствами указанных государств».
Итак, историческая общность, язык, территория, менталитет…
"Шаг вперед, наоборот"...
Святому отцу осталось добавить лишь экономику, и все выйдет в точности, как у товарища Сталина.
Откроем «Краткий философский словарь», изданный в 1997 году: «Нация - исторически устойчивая общность людей, сложившаяся на основе общности языка, территории, экономической жизни, а также общности национальных форм материальной и духовной культуры». Краткий философский словарь. Под ред. Алексеева А.П. - М., Прогресс. 1997, с.202.
Заглянем в вышедший в 1999 году толстый том «Историко-этимологического словаря современного русского языка», автор которого П.Я. Черных: «Нация, - пишет он - исторически сложившаяся форма общности людей, характеризующаяся общностью языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. - 3 изд., т.1. - М., Русский язык. 1999.
Как роскошно издана «Новая иллюстрированная энциклопедия», двенадцатый том которой со словом «Нация» вышел в начале тысячелетия.
Что же там?
«Нация (от лат. natio племя, народ) - историческая общность людей, основанная на общности территории, исторических, экономических и политических связей, литературного языка и других особенностей культуры. Новая иллюстрированная энциклопедия. - М., Большая Российская энциклопедия. 2001, т.12, с.169.
Так вот кочует из словаря в энциклопедию, из учебника в справочник, обычно без ссылки на автора, сталинское наследство.
Иногда при составлении изданий выходят из нелепого положения, указывая, что есть иная точка зрения на нацию, или просто перечисляют несколько вариантов определений, якобы существующих в науке, но какой из них более верный, умалчивают.
Так, в «Российском энциклопедическом словаре» 2000 года издания мы обнаружим гибридное определение, содержащее аж три разных расшифровки бедного понятия, но на первом месте, конечно, поставлена та, что дал Иосиф Виссарионович: «Нация - (от лат. natio - племя, народ) - историческая общность людей, основанная на общности территории, исторических, экономических и политических связей, литературного языка и других особенностей культуры. Часто рассматривается как форма этнической общности. В современной практике более распространено понятие нации как совокупности всех граждан определенного государства, независимо от их этнической принадлежности». Российский энциклопедический словарь в 2 т., т.2, - М., Издательство Большая Российская энциклопедия, 2000, ст. 1030.
В современной литературе порой можно встретить попытки защитить этническое понимание нации, существовавшее в СССР, и дать определение нации как высшего исторического типа этноса, возникающего на базе развития буржуазных отношений: «Нация (от лат. - племя, народ) - исторический тип этноса, возникающий в эпоху становления и развития капитализма. Нации складываются, как правило, на основе народности при этом в консолидации наций участвуют 2 и более народностей, обычно родственных. Этнос превращается в более целостную социальную систему - нацию. Выдающуюся роль в этом процессе играет национальное государство. Нацию можно рассматривать как особый исторический тип социально-политической организации этноса». Авксентьев А.В. Авксентьев В.А. Краткий этносоциологический словарь-справочник. - Ставрополь. 1994., с.50.
В «Политологическом словаре» под редакцией А.А. Миголатьева, изданном в 1994 году, нация тоже трактуется как этническая общность: «Нация - исторически сложившаяся на определенной территории социально-этническая общность, которой присущи устойчивое единство экономической жизни, языка, стабильные особенности культуры и психологии». Политологический словарь в 2 ч. под ред. Миголатьева А.А. ч.1. - М., Луч. 1994, с.440.
Согласно тому же словарю, «этнос, этническая общность - исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей (племя, народность, нация, народ), обладающих общими чертами и стабильными особенностями языка, психологического склада, а также осознанием своих интересов и целей, своего единства, отличия от других подобных образований самосознанием и исторической памятью». По-литологический словарь в 2 ч. под ред. Миголатьева А.А. ч.2. - М., Луч. 1994, с.508.
Какие аргументы в защиту данной концепции при этом высказываются?
«В русском языке толкование понятия нация как исторического типа этноса сложилось в основном под влиянием марксистско-ленинской теории нации и в этом смысле прочно вошло в русский язык. В последние годы некоторые российские ученые объявили понятие «нация» бессодержательным, надуманным и отвечающим лишь потребностям идеологии XVIII-XIX вв. Такая точка зрения, однако, представляется спорной и неубедительной. Существует немало разночтений в научной терминологии во всех языках и даже в разных научных дисциплинах в одном языке. Это, безусловно, затрудняет научное общение, но не является основанием для того, чтобы считать трактовку того или иного термина в каком-либо языке или научной дисциплине бессодержательным. Если для этнологии и этнографии различия между историческими типами этносов как историческими способами организации этнической жизни не являются принципиальными, то для социологии, политологии и др. обществоведческих дисциплин эти различия являются существенными и понятие нация в этих дисциплинах наполнено в этих дисциплинах конкретным содержанием». Авксентьев А.В. Авксентьев В.А. Там же, с.51.
Таким образом, главный из перечисленных доводов - привычка, иначе говоря, нежелание посмотреть на вещи не так, как учили, а объективно.
Каким «содержанием» было «наполнено» понятие нации в советских обществоведческих дисциплинах, много уже сказано.
Фактически все категории так называемой теории наций - нация, национальность, народ, народность, этнос, этническая общность являлись не научными терминами, а идеологическими полисемантическими конструкциями, их значения перекрывали друг друга, поэтому использовать их в качестве инструментов познания невозможно.
Грустно, господа-товарищи, следить за муками того же В.А. Тишкова, пытающегося объяснить современникам, до чего все было запутано в том нагромождении понятий и слов, что гордо именовалось сталинской теорией нации.
Вот он пытается в энциклопедии «Народы и религии мира» дать современные определения нации, народа, этнической группы:
«Нация (от лат. natio - народ) - термин, обозначающий совокупность граждан одного государства, политическая нация. Ранее существовало понимание о нации как этнической группе, то есть культурной или этнонации, то есть представление о ней как исторически устойчивой социально-экономической и культурной общности людей. Понятие этнической нации имеет корни в австромарксизме и восточноевропейской социал-демократии. В СССР этнические общности (народы) назывались социалистическими нациями, а фактически существовавшая политическая нация именовалась советским народом (с.892). Народ - в этническом смысле - то же что этническая группа (с.891). Для существования этнической группы важен миф об общем происхождении, а также наличие этнического самосознания, названия, культуры. Для этнических групп характерно наличие языка, определенная территория и хозяйство. В настоящее время существует 2-3 тыс. этнических групп (с.901)». Народы и религии мира. Энциклопедия. М., 1999. 928 с.
Умный Тишков - увы! - прав во всем, но читатель испытывает легкое замыкание мозгов.
Если вкратце изложить то, что сказано в энциклопедии, получится следующее: то, что раньше называли нациями, на самом деле - народы; то, что прежде называли народом - нация; причем, хотя в СССР считали нацию этнической группой, на самом деле - это народ.
Что на самом деле представляют собой нация или народ, от таких объяснений ясности не добавляется.
Но, стараясь найти объективные признаки, которыми характеризуется нация, мы продолжаем движение по тому же методологическому лабиринту, в какой завела нас коварная мысль Отца и Учителя всех народов: нация - это общность, которая...
«Две шаги налево,
две шаги направо,
шаг вперед,
наоборот».
«Соображения логики и методологии истории требуют, прежде всего, дать определение нации во всей его широте, т.е. выявить признаки, всегда в той или иной мере присущие всякой нации как специфической форме общности». Рогачев П.М. Свердлин М.А. О понятии нации. - Вопросы истории, 1966, №1, с.34.
Словом, Сталин - и теперь живее всех живых.
Рецензия на «Отец Народов и его определение» (Сергей Шрамко).
Сталин о нации и языке
В мартовском номере журнала «Просвещение» за 1913 год была опубликована первая часть статьи Сталина «Национальный вопрос и социал-демократия». К этому времени Сталину исполнилось тридцать пять лет. В подзаголовке журнала было указано, что это «Ежемесячный общественно-политический и литературный журнал марксистского направления». Журнал легально издавался в Санкт-Петербурге фракцией большевиков Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) с 1911 по 1914 год (один сдвоенный номер вышел летом 1917 года) и редактировался В.И. Лениным. В журнале, кроме одного стихотворения И. Бунина, басен Д. Бедного и нескольких рассказов М. Горького, ничего по-настоящему литературного не публиковалось, так как он носил сугубо пропагандистский и политико-просветительский характер. Печатались небольшие работы марксистских классиков и европейских социал-демократов, но главным образом публицистические статьи Ленина, Зиновьева, Каменева, Стеклова, Бухарина, Рязанова, Алексинского и др. Тоненький журнал в мягкой обложке легко было брать в дорогу. Возможно, поэтому в архиве Сталина сохранилась большая часть номеров, которые он, скорее всего, возил с собой еще с дореволюционных времен. Статьи всех сохранившихся номеров журнала испещрены сталинским карандашом, чаще подчеркиваниями. Благодаря этому журналу Сталин, находясь в ссылках и в подполье, не только следил за текущей политической обстановкой в стране и в партии, но и сам учился марксизму. В нем же он опубликовал единственную статью, которая из всех его писаний может претендовать на достаточно высокий теоретический уровень. Статья «Национальный вопрос и социал-демократия» публиковалась в 3, 4 и 5-м номерах журнала, но в современном архиве Сталина последних двух номеров нет. Статья была подписана тогдашним псевдонимом Джугашвили: К. Сталин. По официальной версии, эту работу Сталин написал во время двухмесячного пребывания в Вене (Австрия) в конце 1912 - начале 1913 года, под присмотром, а возможно, и при прямой помощи Ленина или других партийных журналистов. После смерти Ленина в его архиве нашли письмо М. Горькому, написанное в феврале 1913 года. Письмо часто цитировалось при очередном переиздании статьи. Упомянул его и Троцкий в своем предсмертном сочинении «Сталин»: «Период реакции чрезвычайно обострил в России национальный вопрос. Горький с тревогой писал Ленину о необходимости противодействовать шовинистическому одичанию. ?Насчет национализма вполне с вами согласен, - отвечал Ленин, - что надо заняться этим посерьезнее. У нас один чудесный грузин засел и пишет для?„Просвещения“? большую статью, собрав все австрийские и пр. материалы. Мы на это наляжем. Речь шла о Сталине». Ни у кого никогда не возникали сомнений, что «чудесный грузин» - это Сталин, хотя в журнале в это же самое время публиковались статьи по национальным проблемам и других авторов. Австрийские авторы действительно упоминаются в сталинской статье, но их немного, и они все были переведены на русский язык; европейских языков Сталин не знал. В эти же годы он пытался изучить немецкий язык и эсперанто, но не преуспел. В статье есть ссылки на немецком языке и одна цитата, переведенная с немецкого; они, скорее всего, заимствованы Сталиным из тех же русскоязычных изданий (О. Бауэра и др.). Так что Ленин явно преувеличил. Троцкий отметил, что свое восторженное отношение к молодому Кобе Ленин выразил редкой для него характеристикой через национальную принадлежность: «Чудесный грузин». Спустя несколько десятилетий Троцкий, явно ревнуя, прокомментировал эту ленинскую оценку: «Элемент первобытности, несомненно, подкупал Ленина».
Ни в архиве Сталина, ни в других известных архивохранилищах я не нашел каких-либо черновых или подготовительных материалов, связанных с работой Сталина над этой статьей, о которых писал Ленин; они, по всей видимости, не сохранились. Поэтому данная публикация статьи Сталина в журнале «Просвещение» с его пометами может рассматриваться как наиболее близкая к первоисточнику.
Троцкий, обладавший литературным талантом и хорошо знавший обычно блеклый публицистический стиль своего соперника, всю жизнь недоумевал по поводу этой работы Сталина. В поздней заметке «Иосиф Сталин. Опыт характеристики» он вспоминал: «Через несколько месяцев я прочел в большевистском журнале статью о национальном вопросе за незнакомой мне подписью: И. Сталин. Статья останавливала на себе внимание, главным образом, тем, что на сером, в общем тоне текста неожиданно вспыхивали оригинальные мысли и яркие формулы. Значительно позже я узнал, что статья была внушена Лениным и что по ученической рукописи прошлась рука мастера». Кроме этого, никаких прямых свидетельств об участии Ленина или кого-либо еще в этой работе Сталина нет. До настоящего времени ни эта, ни другие известные произведения Сталина не подвергались научному анализу.
Как будто в предчувствии Первой мировой войны, за несколько лет до ее начала шовинистический угар уже поразил большинство стран тогдашней Европы. Это было время, когда споры о том, что такое национальность и ее место в социальной истории Австро-Венгрии, Германии, России, Франции… потрясали всю европейскую общественность. Национальный вопрос стал играть значительную роль в политической борьбе, захватив и РСДРП(б). В журнале «Просвещение» началась публикация серии работ по национальным проблемам Н. Ильина (Ленина) «О праве наций на самоопределение» и «Критические заметки по национальному вопросу», некоего «Н. С-к.» «К национальному вопросу: Еврейская буржуазия и бундовская культурно-национальная автономия» и других авторов. Под анаграммой «Н. С-к.», возможно, скрывался Н. Скрыпник, публиковавшийся в том же журнале. На ту же тему печатались статьи в других партийных изданиях. Эти публикации стали реакцией не только на националистические настроения в обществе, но и на то, что революционные партии начали раскалываться не столько по политическим, сколько по национальным признакам. Большевистская фракция РСДРП, находившаяся под влиянием Ленина, стояла на позициях интернационализма, подразумевая тогда под ним единство всех членов партии в одной организации, невзирая на национальность. Но три социал-демократические группировки, а именно Бунд (еврейские социал-демократы), грузинские и польско-литовские эсдеки, тяготели к национальной автономии. Сталина избрали в качестве ударного партийного публициста по национальным проблемам именно потому, что его, как грузина, было труднее обвинить в великорусском шовинизме, а значит, и в антисемитизме, и в антиполонизме и т. д.
Судя по всему, статья была замечена не только Лениным и Троцким. В 1914 году она была издана отдельной брошюрой с тем же содержанием, но под измененным названием «Национальный вопрос и марксизм», что выдавало претензию автора на толкование выдвинутых положений уже в более широком теоретическом контексте. После революции Народный комиссариат по делам национальностей переиздал ту же брошюру в «Сборнике статей» своего наркома (Сталин. Тула, 1920) вновь под измененным названием «Марксизм и национальный вопрос» с авторскими корректировками и комментариями. С этого момента Сталин устремился (пока еще мелкими шажками) в ведущие марксистские теоретики. Затем статья много раз переиздавалась в различных сборниках и отдельной брошюрой, пока, наконец, под тем же названием в очередной раз не была переиздана после Отечественной войны во втором томе собраний сочинений вождя.
Подборку номеров журнала «Просвещение» Сталин возил с собой все предреволюционные годы, а после революции они осели в его библиотеке. По обычной своей привычке, он читал и перечитывал понравившиеся издания по нескольку раз и в разные годы. Точно так же он перечитывал и свои опубликованные работы, часто правил их или отмечал то, что по тем или иным причинам считал важным. Вот и на этом единственно сохранившемся номере со статьей «Национальный вопрос и социал-демократия» остались любопытные сталинские отметины. Это позволяет нам судить о взглядах Сталина на нацию и язык не только исходя из содержания, но и проследить последующие смысловые акценты вождя на свое же произведение. И хотя у меня нет твердых данных, указывающих на время и место, в которых Сталин перечитывал свою статью с простым карандашом в руке, я все же думаю, что это происходило между 1914 и 1917 годами в приполярной деревне Курейке (Красноярский край), в которой он отбывал свою последнюю ссылку. Есть свидетельства, что он пытался там продолжить работу над национальными проблемами, для чего запрашивал через семью Аллилуевых марксистскую литературу. Но лень и апатия, охватившие кавказца в условиях Приполярья, а главное, связь с малолетней жительницей деревни Лидией Перепрыгиной не дали осуществить благие намерения. Присланные книги так и провалялись в мешках под его кроватью, но журнал «Просвещение» и свою статью он, скорее всего, перечитывал, и не раз, именно там. На обложке этого номера есть странные арифметические упражнения, сделанные сталинской рукой, но чернилами. Особого смысла они не несут (например, умножал столбиком 10 000 на 3 или 20 000 на 2 и соответственно получал 30 000 и 40 000 и др.), но это говорит о том, что Сталин брал журнал в руки, может быть, и много лет спустя после революции. Именно тогда он стал позволять себе чиркать по страницам книг, в том числе и библиотечных, чернилами.
Статья состоит из небольшого вводного раздела и главок: I. Нация; II. Национальное движение; III. Национальная автономия; IV. Бунд, его национализм, его сепаратизм; V. Кавказцы, конференция ликвидаторов; VI. Национальный вопрос в России. В сохранившейся части содержится введение и первые две главки. Сталин начал статью энергично: «Период контрреволюции в России принес не только „гром и молнию“, но и разочарование в движении, неверие в общие силы. Верили в светлое будущее - и люди боролись месте, независимо от национальности: общие вопросы, прежде всего! Закралось в душу сомнение - и люди начали расходиться по национальным квартирам: пусть каждый рассчитывает только на себя! „Национальная проблема“ прежде всего!». Все, что здесь подчеркнуто и будет дальше выделено тем же способом, принадлежит Сталину. В преамбуле Сталин вроде бы констатирует деградацию революционного движения, его раскол и разделение «по национальным квартирам». Но дальше разговор идет о том, что с революционного 1905 года в России началась стремительная ломка остатков крепостничества, наметился резкий подъем капиталистического хозяйствования, растет число городов, развиваются торговля и пути сообщений. Особенно сильные изменения, утверждает Сталин, произошли на окраинах империи, что, с одной стороны, консолидировало их с центром и в то же время способствовало «усилению национальных чувств». В ответ на это поднялась волна «воинствующего национализма», целый ряд репрессий со стороны «власть имущих», а это, в свою очередь, вызывало обратную волну, переходящую «порой в грубый шовинизм». Эта волна начинает захватывать рабочие массы. Поэтому, продолжал Сталин, только социал-демократия может противопоставить «национализму испытанное оружие интернационализма, единство и нераздельность классовой борьбы». И чем выше поднимается волна национализма, тем громче должен раздаваться голос социал-демократии: «За братство и единство пролетариев всех национальностей России». А в это время национальные и окраинные партийные организации (Бунд, Кавказ, Польша) стали включать в свои программы требования культурно-национальной автономии как в делах партии, так и в будущем государственном устройстве России. Поэтому необходимо разъяснить позицию российской социал-демократии по национальному вопросу. Здесь выясняется, что у российской, да и у европейской социал-демократии нет ясного представления о том, что такое нация? Нет его и у тех социалистов, кто ратует за культурно-национальную автономию. Поэтому первый раздел статьи так и начинается с выяснения:
«I. Нация.
Что такое нация?
Нация - это, прежде всего, общность, определенная общность людей.
Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т. д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т. д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племен.
Итак, нация - не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей» . Последний абзац-предложение Сталин отчеркнул жирной чертой еще и на полях слева. Здесь, конечно, представлен один из главных моментов теории национальности. Весь XIX век европейцы пытались определить отправной пункт происхождения национальностей. Наивная точка зрения (особенно ядовито критиковавшаяся в эти годы В. Лениным, а еще раньше Ф. Энгельсом) пыталась произвести каждую нацию от какой-либо семейной пары или этнически родственных групп, связывая с ними общность крови, языка и культуры. Однако уже достаточно высокий уровень развития исторической науки, а также этнографии и антропологии того времени позволил сделать заключение, которое на русском языке очень удачно сформулировал наш герой в процитированном тексте: нация - это «исторически сложившаяся общность людей». В то же время, продолжал Сталин, исторически складывались в некое единство и такие государства, как империи древнеперсидского царя Кира или Александра Македонского, которые не могут считаться нациями. Это были «случайные» объединения военной силой конгломерата племен и рас, который очень легко распадался после гибели того или иного завоевателя. Здесь от себя добавлю: здраво рассуждая, разница между случайным и не случайным насильственным объединением в общую империю народов не уловима. Да и бывают ли такого рода объединения «случайными»? «Итак, - лаконично резюмирует Сталин, - нация - не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей». Но и устойчивая общность людей не всегда создает нацию. Например, Австро-Венгрия и Россия устойчивые общности (на 1913 год, разумеется. - Б.И.) , но их в целом нельзя назвать нациями. Это общности не национальные, а государственные. С этого момента Сталин начинает связывать понятие нации с языком: «Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри их целого ряда языков. Речь идет, конечно, о народно-разговорных языках, а не о официально-канцелярских.
Итак - общность языка, как одна из характерных черт нации.
Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это еще не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и североамериканцы говорят на одном языке, и все-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.
Но почему, например, англичане и североамериканцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?
Прежде всего, потому, что они живут не совместно, а на разных территориях».
Это наиболее важный для нас пункт сталинской работы 1913 года: общность языка - одна из определяющих понятия нации. Языки даже одной нации могут, оказывается, делиться на народно-разговорные и официально-канцелярские. Однако ни язык, ни признак исторически сложившейся общности людей все еще не дают однозначного определения нации, так как на одном и том же языке говорят и англичане, и североамериканцы; испанцы Европы и мексиканцы Америки, то есть люди разных национальностей и рас, проживающие на разных территориях. Мы можем вспомнить и обратные примеры, когда русские в России или русские во Франции или в Канаде говорят на совершенно разных языках и т. п. Значит, продолжает рассуждать Сталин, признак языка недостаточен и тогда он вводит еще один признак: «общность территории , как одна из характерных черт нации».
Но и это еще не все. Если между различными частями общей территории нет внутренней экономической связи, то и люди, проживающие на ней, даже если они говорят на одном языке и имеют общую историю, не будут составлять нацию. Так было, например, в странах, прошедших эпоху феодальной раздробленности. Значит, для складывания единой современной нации необходим общий экономический рынок, связывающий все части страны крепче всех остальных уз. Так Сталин, вслед за классиками марксизма, связал зарождение современных наций исключительно с зарождением и развитием экономических связей. Обратим на этот момент особенное внимание. Для иллюстрации последнего тезиса Сталин приводит в пример историю близкой ему Грузии: «Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времен жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравляя друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, в конец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое». Таким образом, только капитализм и только в конце XIX века связал грузин в единую нацию. Сталин промолчал, а может быть, и не знал тогда, что в состав молодой грузинской нации вошли не только близкие по языкам картвельские, но и иные племена. Но лет через тридцать он с одобрением будет читать сочинения, в которых грузин будут непосредственно возводить к жителям Урарту и к древним хеттам.
Общий рынок и разделение труда между различными частями государства все еще не делают, по Сталину, нацию нацией. Люди говорят на одном языке, например англичане, североамериканцы и ирландцы, а принадлежат к разным нациям, так как каждая из них, обладая особым психическим складом, выработала особую, национальную культуру. Эти различия не являются врожденными, а сложились исторически под влиянием «неодинаковых условий существования». Именно так, по мнению автора, формируется «национальный характер». «Итак, общность психического склада, сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.
Таким образом, мы исчерпали все признаки нации», - заявил Сталин и предложил определение нации, ставшее вскоре известным всем советским людям и далеко за рубежами СССР: «Нация - это исторически сложившаяся устойчивая общность людей, объединенных общностью языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» .
Помимо того что разрядка в тексте сделана самим автором, Сталин, перечитывая это место статьи, отметил его карандашом двумя вертикальными чертами слева: чеканность формулировки определения нации явно нравилась ему самому. Затем, заметив, что нация есть явление историческое и поэтому она «имеет свою историю, начало и конец», сделал важный методологический вывод: «Только наличность всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию» .
Все дальнейшие сохранившиеся и не сохранившиеся в архиве части статьи посвящены обоснованию и развитию сформулированных положений. Сталин отметил, что уже австрийские социал-демократы, следуя установкам II Интернационала, выдвигали отдельные похожие признаки нации. Так, Р. Шпрингер говорил «о союзе одинаково мыслящих и одинаково говорящих людей», создающих особую культурную общность, не связанную с землей. Перечитывая это место, Сталин галочкой в тексте отметил собственное умозаключение по этому поводу, - он утверждал, что на самом деле Шпрингер и другие берут не сумму признаков нации, а выделяют один-единственно определяющий. Вот и другой австрийский теоретик национального вопроса О. Бауэр заявил, что ни язык, ни другие признаки не характеризуют нацию; ее якобы определяет только «национальный характер». Отсюда Сталин вышел на еврейскую проблему. По Бауэру, евреи не имеют общего языка и территории, но у них у всех благодаря «общей судьбе» выработался общий «характер». Поэтому он (Бауэр) определил нацию как «совокупность людей, связанных в общность характерана почве общности судьбы» . (Все ссылки и цитаты даются у Сталина на русское издание книги О. Бауэра «Национальный вопрос и социал-демократия». Серп, 1909.)
Главная трудность для такой внешне стройной концепции Сталина и его партийных советчиков заключалась в анализе противоречий еврейской национальной проблемы. Будучи очень активной частью революционного, в том числе социал-демократического, движения, внутри самого еврейства конкурировали две тенденции. Одна предполагала эмансипироваться в общую европейскую, а затем в мировую нацию, с окончательной потерей своей идентичности во всемирном интернационале. Другая, не менее мощная тенденция делала ставку на организацию своего национального очага в Африке, в Палестине или на иной территории, рассчитывая тем самым вернуть себе статус «полноценной» нации. Но и интернационалистическое и сионистское направления находились под сильнейшим влиянием социалистических идей. Для интернационалистов-ленинцев было очевидно, что вообще движение к национальному исторически есть шаг назад, поскольку, по их мнению, национальность и национализм прямо связаны с капитализмом и буржуазией. И подобно тому как архаичная русская земельная община рассматривалась народниками в качестве базы будущего социализма, так ленинское крыло интернационалистов рассматривало состояние некоторых древних национальных групп как прообраз будущего общемирового национального состояния: если законы истории ведут мир к слиянию наций и тому есть наглядные примеры, то противоречащие им процессы реакционны и вредны.
Уроженец Кавказа, много поездивший по родному краю, Сталин хорошо представлял себе его национальный ландшафт: «О какой национальной общности может быть речь у людей, экономически разобщенных друг от друга, живущих на разных территориях и из поколения в поколение говорящих на разных языках? Бауэр говорит о евреях, как нации, хотя и?вовсе не имеют они общего языка; но о какой?общности судьбы? и национальной связности может быть речь, например, у грузинских, дагестанских, русских и американских евреев, совершенно оторванных друг от друга, живущих на разных территориях и говорящих на разных языках? Упомянутые евреи, без сомнения, живут общей экономической и политической жизнью с грузинами, дагестанцами, русскими и американцами, в общей с ними культурной атмосфере; это не может не накладывать на их национальный характер своей печати; если что и осталось у них общего, так это религия, общее происхождение и некоторые остатки национального характера». Но эти «окостенелые остатки» влияют на «судьбу упомянутых евреев» намного слабее, чем «живая социально-экономическая и культурная среда». А «нация» Бауэра - это тот же «национальный дух» спиритуалистов, заявил Сталин. Национальный характер же вырабатывается материальными условиями жизни нации. Вывод: «Таким образом, ясно, что в действительности не существует никакого единственно отличительного признака наций. Существует только сумма признаков, из которых при сопоставлении наций выделяется более рельефно то один признак (нац. характер), то другой (язык), то третий (территория, экономич. условия). Нация представляет сочетание всех признаков, взятых вместе». Весь абзац отмечен Сталиным двумя вертикальными чертами на полях слева.
Еще раз хочу привлечь внимание читателя к ясности и четкости сталинских формулировок, к логичности и оригинальности теоретической части этой статьи. Ни в одной из своих ранних или поздних работ Сталин не сможет написать ничего подобного. Оригинален и метод: Сталин дает определение нации не через перечисление признаков, а как их совокупный и единый комплекс, из которого нельзя исключить ни один. Здесь же он предлагает систему дополнительных понятий, связанную с понятием «нация»: «Бауэр, очевидно, смешивает нацию , являющуюся исторической категорией, с племенем и народностью , являющимися категориями этногеографическими». Заявляя о евреях как о нации, Бауэр в конце своей книги говорит, что капиталистическое общество не дает им шанса сохраниться как нации, ассимилируя их с другими нациями. Происходит же это потому, что у евреев нет своей колониальной территории, в то время как такая территория есть, например, у чехов и они (по Бауэру) должны сохраниться. И наконец, главное противоречие в книге Бауэра, на котором Сталин заостряет внимание: «В начале своей книги он решительно заявляет, что? евреи вовсе не имеют общего языка и составляют тем не менее нацию. Но не успел он добраться до сто тридцатой страницы, как уже переменил фронт, заявляя так же решительно: ?несомненно, что никакая нация невозможна без общего языка ? {13} .
Бауэр тут хотел доказать, что „язык - это важнейшее орудие человеческого общения, но он вместе с тем нечаянно доказал и то, что он не собирался доказывать, а именно: несостоятельность своей собственной теории нации, отрицающей значение общности языка.
Так сама себя опровергает сшитая идеалистическими нитками теория“.
Запомним определение языка, данное Бауэром и процитированное Сталиным. Через несколько десятилетий престарелый вождь без каких-либо оговорок припишет это определение себе.
Во втором разделе статьи „Национальное движение“ Сталин развивает сформулированные положения:
„Нация является не просто исторической категорией, а исторической категорией определенной эпохи, эпохи подымающегося капитализма. Процесс ликвидации феодализма и развития капитализма является в то же время процессом складывания людей в нации“. Эти строчки отчеркнуты на полях справа. Большинство европейских наций, продолжал свою мысль Сталин, сложилось в период перехода от феодализма к капитализму. И именно они, эти нации, за редким исключением, образовали свои национальные государства. Но в Восточной Европе иная ситуация: „На Востоке сложились междунациональные государства, государства, состоящие из нескольких национальностей. Таковы Австро-Венгрия, Россия“. И если в первом случаи роль объединителей взяли на себя немцы (австрийцы) и венгры, то „в России роль объединителя национальностей взяли на себя великороссы, имевшие во главе исторически сложившуюся сильную и организованную дворянскую бюрократию“. Но и там начинает развиваться капитализм, который „взбудораживает“ национальные чувства притесняемых наций. Итак, капитализм - главный источник, питающий и великодержавный шовинизм, и национализм подчиненной нации, а если быть точнее, то таким источником является конкурентная борьба между нациями, находящимися не в равном положении, так как „проснувшиеся к самостоятельной жизни оттесненные нации уже не складываются в независимые национальные государства: они встречают на этом пути сильнейшее сопротивление со стороны руководящих слоев командующих наций, давно уже ставших во главе государства. Опоздали!..“. Это восклицание: „Опоздали!“, как и ряд других встречающихся в тексте оборотов, не характерных для русского литературного стиля, выдает эмоциональный характер кавказца. В эти годы Сталин, как и все другие большевики-интернационалисты, были убеждены: „Рынок - первая школа, где буржуазия учится национализму“. Поэтому борьба экономическая неизбежно переходит в борьбу политическую и бюрократия господствующей нации начинает стеснять свободу передвижения, ограничивать употребление национальных языков, избирательные права, сокращать национальные школы, причинять религиозные стеснения и т. д. И все это, по мнению автора, вытекает из принципа межнациональной экономической конкуренции. В ответ на притеснения начинают раздаваться голоса о необходимости создания своего независимого отечества: „Так начинается национальное движение“.
И опять в качестве иллюстрации исходных причин национального движения Сталин приводит в пример положение в Грузии, в которой, по его мнению, „нет сколько-нибудь серьезного антирусского национализма, то это, прежде всего, потому, что там нет русских помещиков или русской крупной буржуазии, которые бы могли дать пищу для такого национализма в массах. В Грузии есть антиармянский национализм, но это потому, что там есть еще армянская крупная буржуазия, которая, побивая мелкую, еще не окрепшую грузинскую буржуазию, толкает последнюю к антиармянскому национализму“.
Удивительно, но создается впечатление, что Сталин не знает о том, что трения между грузинами и армянами начались задолго до конца XIX века, то есть до начала развития там капитализма и складывания единой буржуазной нации (по Сталину). Не замечает он и того, что весь XIX век господствующей нацией в лице колониальной администрации и армии в Грузии были русские и в соответствии с его же теорией именно между русскими и грузинами должна была бы вестись межнациональная борьба.
А что же в условиях межнациональной борьбы делать пролетариату и крестьянству? Нужно ли им идти под национальное знамя своей буржуазии? „Из сказанного ясно, - заявил будущий вождь и государственный идеолог, - что национальная борьба является борьбой буржуазных классов между собой. Иногда буржуазии удается вовлечь в национальное движение пролетариат, и тогда национальная борьба повнешности принимает „общенародный“ характер, но это только по внешности. В существе своем она всегда остается буржуазной, выгодной и угодной главным образом буржуазии“. Весь абзац отчеркнут еще и на левом поле страницы. Это говорит о том, что своей мысли о национальной борьбе, только „по внешности“ принимающей общенародный характер, Сталин придавал особое значение. Впрочем, отмечает Сталин, и рабочие заинтересованы в свободе передвижения, в своем национальном языке и т. д. В этом они могут союзничать с национальной буржуазией, поскольку „нельзя серьезно говорить о полном развитии духовных дарований грузинского или еврейского рабочего, когда ему не дают пользоваться родным языком на собраниях и лекциях, когда им закрывают школы“.
Заключительная часть раздела посвящена тому, ради чего и начиналась вся эта кампания в печати, а именно - основным принципам национальной доктрины большевиков. Она хорошо известна, поскольку в советские годы была растиражирована в самых разнообразных видах. Как и многое из того, что мы находим в большевистских программных документах, эта программа декларативно лукава и двусмысленна. Сталин на полях справа, а затем слева отчеркнул весь текст, приводимый ниже:
„Право на самоопределение, то есть только сама нация имеет право определять свою судьбу, никто не имеет право насильственно вмешаться в жизнь нации, разрушать ее школы и прочие учреждения, ломать ее нравы и обычаи, стеснять ее язык, урезывать права.
Это, конечно, не значит, что социал-демократия будет поддерживать все и всякие обычаи и учреждения нации. Борясь против насилий над нацией, она будет отстаивать лишь право нации самой определять свою судьбу, ведя в то же время агитацию против вредных обычаев и учреждений этой нации с тем, чтобы дать возможность трудящимся слоям освободиться от них.
Право на самоопределение, то есть нация, может устроиться по своему желанию. Она имеет право устроить свою жизнь на началах автономии. Она имеет право вступить с другими нациями в федеративные отношения. Она имеет право совершенно отделиться. Нация суверенна; и все нации равноправны.
Это, конечно, не значит, что социал-демократия будет отстаивать любое требование нации. Нация имеет право вернуться даже к старым порядкам, но это еще не значит, что социал-демократия подпишется под таким постановлением. Обязанности социал-демократии, защищающей интересы пролетариата, и право наций, состоящей из различных классов, - две вещи разные.
Борясь за право наций на самоопределение, социал-демократия ставит себе целью положить конец политике угнетений наций, сделать ее невозможной, и тем подорвать борьбу наций, притупить ее, довести ее до минимума.
Этим существенно отличается политика сознательного пролетариата от политики буржуазии, старающейся углубить и раздуть национальную борьбу, продолжить и обострить национальное движение.
Именно поэтому не может стать сознательный пролетариат под „национальное“ знамя буржуазии…
Судьбы национального движения, в существе своем буржуазного, естественно связаны с судьбой буржуазии. Окончательное падение национального движения возможно лишь с падением буржуазии. Только в царстве социализма может быть установлен полный мир. Но довести национальную борьбу до минимума, подорвать ее в корне, сделать ее максимально безвредной для пролетариата - возможно и в рамках капитализма. Об этом свидетельствуют хотя бы примеры Швейцарии и Америки. Для этого нужно демократизировать страну и дать нациям возможность свободного развития.
Тогда национальная борьба, уйдя из политики, замкнется в хозяйственную сферу, где она будет ограничиваться конкуренцией товаропродавцов до самого конца капитализма.
Но такая борьба не заденет прямо рабочих и не представляет для них серьезной опасности“.
Во всех последующих публикациях статьи „Марксизм и национальный вопрос“ последние два абзаца были исключены. Их пророческий тон вступал в откровенное противоречие с политической реальностью в период мировых войн, да и в последующие времена. С развитием капитализма и сталинского социализма национальная борьба не только не ушла из политики в экономическую сферу, а достигла своего апогея в связи с нацизмом, развалом колониальных империй и послевоенным сталинизмом.
Напомню, что в сталинском архиве сохранился журнал „Просвещение“ только с первой частью статьи. В последующих двух номерах Сталин критиковал в основном публицистов Бунда и кавказских эсдеков за их приверженность национальной программе австро-венгерских социалистов (культурно-национальной автономии). Особенно Сталина возмутили два пункта программы Бунда: требование празднования субботы и требование права евреев на свой язык. По первому пункту Сталин высказался как истинный знаток православной гомилетики, полемизирующий с ветхозаветными иудаистскими традициями:
„Социал-демократия добивается установления одного обязательного дня отдыха в неделю, но Бунд не удовлетворяется этим, он требует, чтобы в?законодательном порядке? было обеспечено еврейскому пролетариату право праздновать субботу, при устранении принуждения праздновать в другой день“.
Надо думать, что Бунд сделает?шаг вперед? и потребует права празднования всех староеврейских праздников. А если, к несчастью Бунда, еврейские рабочие отрешились от предрассудков и не желают праздновать, то Бунд своей агитацией за „право субботы“ будет им напоминать о субботе, культивировать в них, так сказать, „дух субботний“…»
Если учесть, что спустя десятилетия Сталин напишет на полях одной из книг фразу: «Язык - материя духа», и если предположить, что этого взгляда он придерживался и в 1913 году, то его высказывания относительно современного ему языка (жаргона) европейских евреев выглядит как попытка уничтожить самый «дух» этого народа. «Социал-демократия добивается права родного языка для всех наций , - продолжал он, - но Бунд этим не удовлетворяется, - он требует, чтобы „с особой настойчивостью отстаивали“ права еврейского языка (курсив наш. И.Ст.)… Не общее право родного языка, а отдельное право еврейского языка, жаргона! Пусть рабочие отдельных национальностей борются прежде всего за свой язык: евреи за еврейский, грузины за грузинский и пр. Борьба за общее право всех наций - вещь второстепенная. Вы можете и не признавать права родного языка всех угнетенных национальностей; но если вы признали право жаргона, то так и знайте: Бунд будет голосовать за вас, Бунд „предпочтет“ вас.
Но чем же отличается тогда Бунд от буржуазных националистов?»
Если не вспоминать сейчас о кампании 1947 года, связанной с борьбой против «космополитизма», о языковедческой дискуссии весны - лета 1950 года и о новых брезгливых репликах Сталина в адрес «жаргона», о «деле врачей-убийц», то слова о «жаргоне» и «субботе», написанные за многие годы до этих событий, как будто не скрывают в себе никакого зловещего смысла. Никому не дано заглянуть в будущее. До Второй мировой войны значительная часть левых еврейских деятелей думала о будущем своего народа примерно так же, иначе бы тогдашние большевистские лидеры, и Ленин в первую очередь, вряд ли бы допустили специфический тон в статьях того времени, в том числе и в своих, и многозначительные кавычки своего партийного пропагандиста: «Но она (идея культурно-национальной автономии. - Б.И.) становится еще вредней, когда ее навязывают „нации“, существование и будущность которой подлежит сомнению. В таких случаях сторонникам национальной автономии приходится охранять и консервировать все особенности „нации“, не только полезные, но и вредные, - лишь бы „спасти нацию“ от ассимиляции, лишь бы „уберечь“ ее».
В шестом номере журнала «Просвещение» за 1913 год, вторя Сталину, «Н. С-к.» писал в адрес руководителей Бунда: «Мы обвиняем их в том, что своими уступками национализму они независимо от своей воли начинают отделять еврейских пролетариев от русских, польских и т. д., вместо того, чтобы ломать те предрассудки, которые мешают окончательно слиться пролетариям всех национальностей, населяющих Россию». Эту тираду, как и ряд других, Сталин отметил карандашом на полях.
Вопреки распространенному мнению, Троцкий всегда старался быть объективным. Вот его окончательная оценка работы Сталина: «Во время своего двухмесячного пребывания за границей Сталин написал небольшое, но очень содержательное исследование „Марксизм и национальный вопрос“. Будучи предназначена для легального журнала, статья пользуется осторожным словарем. Но революционные тенденции ее выступают тем не менее совершенно отчетливо». Это единственное произведение Сталина, о котором Троцкий отозвался положительно.
В свою очередь, Сталин, читая статью Ленина «О праве наций на самоопределение», опубликованную в шестом номере журнала «Просвещение» за 1914 год, отметил в ней только одно место, то самое, где Ленин, полемизируя с Розой Люксембург по этому вопросу, бросает ядовитые реплики в адрес будущего сталинского врага, пытавшегося примирить различные группировки РСДРП: «Услужливый Троцкий опаснее врага! Ни откуда, как из „частных разговоров“ (то есть попросту сплетен, которыми всегда живет Троцкий), он не мог позаимствовать доказательства для зачисления?польских марксистов? вообще в сторонников каждой статьи Розы Л. Троцкий выставил?польских марксистов? людьми без чести и совести, не умеющими даже уважать свои убеждения и программу своей партии. Услужливый Троцкий!» и т. д. Сталин отчеркнул на полях целых семь абзацев, посвященных критике (скорее - ругани) в адрес политической позиции Троцкого. Для нас же важно то, что Троцкий, который вел полемику с Лениным, внимательно следил за обстановкой в журнале «Просвещение» в те годы, когда публиковалась статья Сталина, и действительно мог что-то слышать об обстоятельствах ее написания.
Сталин придавал своей статье очень большое значение, о чем свидетельствует тот факт, что в последнем издании «Краткой биографии», которую Сталин лично редактировал, ей посвящена целая страница: «Находясь за границей, Сталин пишет работу „Марксизм и национальный вопрос“, которую Ленин очень высоко оценивал. Ленин писал об этой работе: „В теоретической марксистской литературе… основы национальной программы с.-д. уже были освещены за последнее время (в первую голову здесь выдвигается статья Сталина)“ {14} . Работа Сталина „Марксизм и национальный вопрос“ явилась крупнейшим выступлением большевизма по национальному вопросу на международной арене до войны. Это была теория и программная декларация по национальному вопросу. Резко и сильно в этой работе были противопоставлены два метода. Две программы, два мировоззрения в национальном вопросе - II Интернационала и ленинизма. Сталин вместе с Лениным разгромил оппортунистические взгляды и догмы II Интернационала по национальному вопросу. Лениным и Сталиным была разработана марксистская программа по национальному вопросу, в своей работе Сталин дал марксистскую теорию нации. Сформулировал основы большевистского подхода к решению национального вопроса (требование рассматривать национальный вопрос как часть общего вопроса о революции и в неразрывной связи со всей международной обстановкой эпохи империализма), обосновал большевистский принцип интернационального сплочения рабочих».
И все же, несмотря на то, что работа Сталина широко известна, серьезному исследованию она до сих пор не подвергалась. Если отвлечься от партийных проблем, которые решали социал-демократы разных оттенков того времени, и рассмотреть только ее методологию, то статья Сталина поражает своими противоречиями. Создается такое впечатление, что в ней совмещены два плохо сочетаемых принципа: один исходит из набора метафизических признаков, якобы извека присущих нации, второй принцип исходит из истории, то есть из диалектики развития человеческого общества на определенном этапе. Скорее всего, Сталин ставил перед собой задачу рассмотреть понятие нации в том же метафизическом ключе, как его рассматривали Бауэр, Шпрингер, Штрассер, Коссовский, Жордания и др., а именно как некую совокупную сверхличность, которой приписываются те или иные «объективно» присущие качества и свойства. Набор этих свойств у всех авторов разный, но только у Сталина представлена система, казалось бы, исчерпывающих признаков: «Нация - это исторически сложившаяся устойчивая общность людей , объединенных общностью языка , территории , экономической жизни и психического склада , проявляющегося в общности культуры» . Не трудно заметить, что такая формулировка может быть применима к любому обществу любой эпохи. В Древнем Риме исторически сложилась устойчивая общность людей (государство существовало около тысячи лет) с общегосударственным языком (латинским), с единой территорией и управлением, с общей экономической жизнью всех провинций, что постепенно приводило к выработке общего психического склада у римских граждан и ко все большей нивелировке культуры. Тех, кто не вписывался в эту «общность», тех уничтожали, или они сами растворялись и латинизировались. Такова судьба карфагенян, иудеев или многих галльских и германских племен и др. Но в статье Сталина отчетливо прослеживается и вторая линия, согласно которой нация является «не просто исторической категорией, а исторической категорией определенной эпохи, эпохи подымающегося капитализма». Как я уже упоминал, в том же журнале «Просвещение» в одном предшествующем и в двух последовавших за сталинской работой номерах публиковалась очень известная статья Ленина «О праве наций на самоопределение». В ней Ленин излагал сходную точку зрения, прямо связывая формирование нации с развитием капитализма. Тексты ленинской статьи Сталин так же прочитал с карандашом в руке. Кроме того, в том же третьем номере журнала «Просвещение», с которого начали печатать статью Сталина, а затем в шестом номере журнала за 1913 год были опубликованы две критические заметки «Н. С-к.», посвященные Бунду и другим еврейским социал-демократическим группировкам, стоявшим на позициях «национально-культурной автономии». Эти заметки очень близки по смыслу и даже по терминологии к соответствующим частям статьи Сталина. В самом начале заметки «Н. С-к.», называвшейся «К национальному вопросу: Еврейская буржуазия и бундовская культурно-национальная автономия», Сталин отчеркнул слова Г.В. Плеханова, высказанные им по отношению к Бунду: «Приспособление социализма к национализму». Ради исторической справедливости отметим, что ни члены Бунда, ни социал-демократы Австро-Венгрии не заслуживали подобных обвинений. Действительное скрещивание национализма с социализмом произошло, но в иные времена.
Из книги Путь воина [Секреты боевых искусств Японии] автора Маслов Алексей АлександровичНа русском языке 1. Анарина Н. Г. Японский театр Но. М.: Наука, 1984.2. Арутюнов С. А., Щербаков В. Г. Древнейший народ Японии. Судьбы племени айнов. М.: Восточная литература, 1992.3. Буддизм в Японии /Под ред. Т. П. Григорьева. М.: Восточная литература, 1993.4. Горегляд В.Н. Страна за
Из книги Мифы и правда о 1937 годе. Контрреволюция Сталина автораГлава 3 Сталин народный и Сталин интеллигенции Существует какой-то народный образ Сталина, очень далекий от образа и иностранцев, и русской интеллигенции. В. Сорокин Переворот Сталина невозможно понять без учета того, что и в революции 1917–1922 годов, и позже русский народ
Из книги Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты автора Барков Борис МихайловичИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН. Этот повар умеет готовить только острые блюда, или Товарищ Сталин любил пошутить Из полицейских документов: «Сталин производит впечатление обыкновенного человека».* * *Рассказывают, что еще в первые недели революции Сталин любил появляться на
Из книги Происхождение славян автора Бычков Алексей АлександровичО праславянском языке Ранее считалось, что когда-то все славянские племена говорили на едином языке, который историки называли праславянским. Предполагали, что постепенно этот некогда единый язык распался на ряд родственных языков в результате расселения некогда
Из книги Последняя крепость Сталина. Военные секреты Северной Кореи автора Чуприн Константин ВладимировичНа русском языке Ангельский Р.Д. Отечественные противотанковые ракетные комплексы: Иллюстрированный справочник. М., 2002.Апальков Ю., Смоленский В. Боевые корабли мира 1991 – 1992: Справочник. М., 1993.Ардашев А.Н. Огнеметно-зажигательное оружие: Иллюстрированный справочник. М.,
Из книги История русской культуры. XIX век автора Яковкина Наталья Ивановна Из книги Завоевательные походы Бату-хана автора Чойсамба ЧойжилжавынНа русском языке 1. Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XII–XIII вв. о татарах и Восточной Европе. //Исторический архив. Т. III. М.-Л… 1940.2. Арсланова А. А Сведения Ала ад-Дина Джувейни о завоевании монголами Волжской Булгарии //Волжская Булгария и монгольское
Из книги Что значит быть студентом: Работы 1995-2002 годов автора Марков Алексей РостиславовичII. О языке документа а) Что такое мужеложество?Остановимся на особенностях риторики настоящего текста. Перед нами образец бюрократического письма без юридических или медицинских коннотаций. Автор, полицейский чиновник, пользуется понятием «мужеложество» для
Из книги 1937 год без вранья. «Сталинские репрессии» спасли СССР! автора Буровский Андрей МихайловичГлава 3. Сталин народный и Сталин интеллигенции Существует какой-то народный образ Сталина, очень далекий от образа и иностранцев, и русской интеллигенции. В. Сорокин Переворот Сталина невозможно понять без учета того, что и в революции 1917–1922 годов, и позже русский народ
Из книги Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда автора Ферр ГроверГлава 5 Сталин и война «Проигнорированные» предупреждения Донесение Воронцова Германский перебежчик Расстрелянный генералитет Красной Армии «Прострация» Сталина в первые дни войны Сталин – «никудышный» полководец 1942 год: катастрофа под Харьковом
Нации, диаспоры, индивиды, многонациональная культура - многонациональное общество
Сталинское определение термина «нация»
Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской РФ определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос». Приведём полностью раздел I названной работы, озаглавленный «Нация», а не только саму формулировку сталинского определения этого термина, поскольку формулировка представляет собой итог -запечатлённой в тексте -диалектической процедуры познания : постановки вопросов и нахождения ответов на них в реальной жизни, а осваивать диалектику необходимо всем для того, чтобы стать свободными .
«Что такое нация?
Нация - это, прежде всего, общность, определённая общность людей.
Общность эта не расовая и не племенная. Нынешняя итальянская нация образовалась из римлян, германцев, этрусков, греков, арабов и т.д. Французская нация сложилась из галлов, римлян, бриттов, германцев и т.д. То же самое нужно сказать об англичанах, немцах и прочих, сложившихся в нации из людей различных рас и племён.
Итак, нация - не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей.
С другой стороны, несомненно, что великие государства Кира или Александра не могли быть названы нациями, хотя и образовались они исторически, образовались из разных племён и рас. Это были не нации, а случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя.
Итак, нация - не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей.
Но не всякая устойчивая общность создаёт нацию. Австрия и Россия - тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен. Чешская нация в Австрии и польская в России были бы невозможны без общего для каждой из них языка, между тем как целости России и Австрии не мешает существование внутри них целого ряда языков. Речь идёт, конечно, о народно-разговорных языках, а не об официально-канцелярских.
Итак - общность языка , как одна из характерных черт нации.
Это, конечно, не значит, что различные нации всегда и всюду говорят на разных языках или все, говорящие на одном и том же языке, обязательно составляют одну нацию. Общий язык для каждой нации, но не обязательно разные языки для различных наций! Нет нации, которая бы говорила сразу на разных языках, но это ещё не значит, что не может быть двух наций, говорящих на одном языке! Англичане и северо-американцы говорят на одном языке, и всё-таки они не составляют одной нации. То же самое нужно сказать о норвежцах и датчанах, англичанах и ирландцах.
Но почему, например, англичане и северо-американцы не составляют одной нации, несмотря на общий язык?
Прежде всего потому, что они живут не совместно, а на разных территориях. Нация складывается только в результате длительных и регулярных общений, в результате совместной жизни людей из поколения в поколение. А длительная совместная жизнь невозможна без общей территории. Англичане и американцы раньше населяли одну территорию, Англию, и составляли одну нацию. Потом одна часть англичан выселилась из Англии на новую территорию, в Америку, и здесь, на новой территории, с течением времени, образовала новую северо-американскую нацию. Разные территории повели к образованию разных наций.
Итак, общность территории, как одна из характерных черт нации.
Но это ещё не всё. Общность территории сама по себе ещё не даёт нации. Для этого нужна, кроме того, внутренняя экономическая связь, объединяющая отдельные части нации в одно целое. Между Англией и Северной Америкой нет такой связи, и потому они составляют две различные нации. Но и сами северо-американцы не заслуживали бы названия нации, если бы отдельные уголки Северной Америки не были связаны между собой в экономическое целое благодаря разделению труда между ними, развитию путей сообщения и т.д.
Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок. Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Да иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.
То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм.
Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации.
Но и это не всё. Кроме всего сказанного, нужно принять ещё во внимание особенности духовного облика людей, объединённых в нацию. Нации отличаются друг от друга не только по условиям их жизни, но и по духовному облику, выражающемуся в особенностях национальной культуры. Если говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации, то в этом не малую роль играет тот своеобразный психический склад, который выработался у них из поколения в поколение в результате неодинаковых условий существования.
Конечно, сам по себе психический склад, или - как его называют иначе - “национальный характер”, является для наблюдателя чем-то неуловимым, но поскольку он выражается в своеобразии культуры, общей нации, - он уловим и не может быть игнорирован.
Нечего и говорить, что “национальный характер” не представляет нечто раз навсегда данное, а изменяется вместе с условиями жизни, но, поскольку он существует в каждый данный момент, - он накладывает на физиономию нации свою печать.
Итак, общность психического склада , сказывающаяся в общности культуры, как одна из характерных черт нации.
Таким образом, мы исчерпали все признаки нации.
Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.
При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.
Необходимо подчеркнуть, что ни один из указанных признаков, взятый в отдельности, недостаточен для определения нации. Более того: достаточно отсутствия хотя бы одного из этих признаков, чтобы нация перестала быть нацией.
Можно представить людей с общим “национальным характером” и всё-таки нельзя сказать, что они составляют одну нацию, если они экономически разобщены, живут на разных территориях, говорят на разных языках и т.д. Таковы, например, русские, галицийские, американские, грузинские и горские евреи, не составляющие, по нашему мнению, единой нации.
Можно представить людей с общностью территории и экономической жизни, и всё-таки они не составят одной нации без общности языка и “национального характера”. Таковы, например, немцы и латыши в Прибалтийском крае.
Наконец, норвежцы и датчане говорят на одном языке, но они не составляют одной нации в силу отсутствия других признаков.
С давних пор тема национализма постоянно муссируется в обществе, но нет однозначной оценки этого явления и связано это прежде всего с непониманием того, что это такое. Поэтому мы поставили задачей разобраться в этом вопросе, а также выявить технологии манипуляции в этой сложной теме.
Сталинское определение нации — что было тогда?
Прежде чем разобраться с ответом на вопрос, что такое национализм, надо понять, прежде всего, что такое нация и каждая ли общность людей может называться нацией?
Ставшее практически общепринятым в науке СССР и постсоветской науке также определение нации как социального явления дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос».
«Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры.
Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию ».
И.В. Сталин
Рассмотрим цитату Сталина о его собственном народе, из которого он вышел.
«Взять хотя бы грузин. Грузины дореформенных времён жили на общей территории и говорили на одном языке, тем не менее они не составляли, строго говоря, одной нации, ибо они, разбитые на целый ряд оторванных друг от друга княжеств, не могли жить общей экономической жизнью, веками вели между собой войны и разоряли друг друга, натравливая друг на друга персов и турок.
Эфемерное и случайное объединение княжеств, которое иногда удавалось провести какому-нибудь удачнику-царю, в лучшем случае захватывало лишь поверхностно-административную сферу, быстро разбиваясь о капризы князей и равнодушие крестьян. Д
а иначе и не могло быть при экономической раздробленности Грузии… Грузия, как нация, появилась лишь во второй половине XIX века, когда падение крепостничества и рост экономической жизни страны, развитие путей сообщения и возникновение капитализма установили разделение труда между областями Грузии, вконец расшатали хозяйственную замкнутость княжеств и связали их в одно целое.
То же самое нужно сказать о других нациях, прошедших стадию феодализма и развивших у себя капитализм».
Как мы видим, Сталин чётко указал, что отсутствие хотя бы одного признака, в данном случае, общей экономической жизни, не позволяет нам говорить о наличии нации.
Проводя параллели с древними временами, мы видим, что говорить об обособленном экономическом укладе Беларуси и Украины, так же как и Грузии, говорить в далёкие времена не приходилось, поскольку карта постоянно перекраивалась и предпосылки для появления нации появились лишь во времена Российской империи, когда было, обеспечено нормальное функционирование экономики без войн, раздиравших территорию государства.
Давая определение нации, Иосиф Сталин опирался на глобальный исторический процесс, по какой причине его определение в отличии от многих других определений не декларативно, а максимально полно описывает все стороны жизни нации с опорой на конкретные примеры. Рекомендуем также прочитать полную статью И.В. Сталина.
Тем не менее за прошедшие годы наука двигается вперёд, по какой причине есть ряд вопросов, не рассмотренных в работе И.В. Сталина, а именно: что такое культура и национальные культуры; взаимодействие наций и диаспор; вопросы самоуправления наций и диаспор; диаспоры, утратившие регион становления нации, которая их породила; становление общечеловеческой культуры, которой предстоит интегрировать в себя многонациональное человечество; биологическая основа национальных культуры, генетическое ядро нации и биологические отличия в целом; нация и цивилизация; эгрегориальные процессы и ноосфера в жизни человечества.
Как мы видим, спектр вопросов достаточно широк и рассмотреть его в рамках одной статьи практически невозможно, поэтому мы постараемся затронуть наиболее важные аспекты.
Определение нации как социального, исторически обусловленного явления, данное И.В.Сталиным, отличает нацию от народа как социального организма, проходящего на протяжении истории сквозь различные формы организации жизни культурно своеобразного (национального) общества в той или иной региональной цивилизации.
Это различие явлений «нация» и «народ» видно и по тексту работы, в частности, когда в приведённом выше фрагменте И.В.Сталин пишет о грузинах как о народе, которому в определённый период его истории феодальная раздробленность не позволяла сплотиться в нацию в том смысле, как этот термин определил И.В.Сталин.
Но определения, чем нация отличается от племени или народа, И.В.Сталин не даёт, вследствие чего нация, народ, этнос даже в научном лексиконе воспринимаются как синонимы — почти полные эквиваленты, не говоря уж об обыденном понимании этих слов в широких слоях общества
Отсутствие адекватного освещения упомянутой выше проблематики социологической наукой СССР — одна из причин, по которой процесс становления новой исторической общности, получившей название «советский народ», прервался, а национальные конфликты в целенаправленном уничтожении СССР внешнеполитическими силами сыграли, далеко не последнюю роль. И это же — одна из угроз территориальной целостности постсоветских государств и благополучию народов их населяющих.
Сталинское определение нации сегодня
Итак, с того момента, как Сталин дал своё определение нации, прошло много времени. В силу закона времени, ускорения информационных процессов национальные экономики перестали быть обособленными и практически полностью теперь зависят от экспорта и импорта различных товаров и услуг.
Устойчивое существование нации в преемственности поколений означает, что она — как единое целое — некоторым образом самоуправляется.
Самоуправление общества (управление им) носит многоаспектный характер, и только одним из его аспектов является экономическая жизнь сложившейся нации, которая может протекать либо в режиме более или менее ярко выраженного экономического обособления от других наций (как это было во времена написания И.В.Сталиным работы «Марксизм и национальный вопрос»), либо в режиме отсутствия экономического обособления от других наций (как это имеет место ныне в большинстве случаев).
Самоуправление человеческого общества в его развитии подразумевает, что удовлетворение физиологических и бытовых потребностей людей, — не смысл их бытия (этим ограничивается круг интересов только люмпена), а средство воплощения общего для группы людей смысла жизни (идеалов) в реальную жизнь.
И эта смысловая общность, если она есть, выражается в самоуправлении нации как единого социального организма вне зависимости от интенсивности общения представителей нации, проживающих в противоположных концах занимаемой ею территории, и вне зависимости от продуктообмена между удалёнными регионами.
Если этот смысл жизни, выходящий за пределы удовлетворения физиологических и бытовых потребностей, есть, то есть и нация — даже при условии, что люди, живущие в разных концах занимаемой ею территории, только знают о существовании друг друга и не имеют никаких экономических или иных зримых связей друг с другом.
Если этого смысла нет, то при наличии всех прочих признаков нации — имеется сборище индивидов, говорящих на одном языке, имеющих (пока ещё) общую территорию, одинаковые обычаи и прочие элементы культуры, но нет нации.
В этом случае имеется псевдонациональный люмпен, который обречён либо обрести такого рода смысл жизни, либо сгинуть в историческое небытиё, став «этнографическим сырьём» для образования иных наций либо вымерев в процессе деградации.
В периоды социальных кризисов доля люмпена в составе населения возрастает, и это представляет большую опасность для общества и его перспектив.
Наличие такого рода смысла жизни (идеалов) при наличии прочих признаков нации сохраняет нацию и в условиях современности, когда ушло в прошлое не только экономическое обособление наций друг от друга, но постепенно уходит в прошлое и общекультурное обособление нацией друг от друга в процессе формирования единой культуры человечества: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что <он> считает прекрасным и истинным, о чём <он> воздыхает» (Ф.М. Достоевский).
Т.е. общность экономической жизни нации, её экономическая связность — только один из ликов общности для сложившейся нации её сферы управления, в которой реализуется некий смысл жизни множества людей, составляющих нацию, и объективно общий для всех них, даже если они не могут его выразить; достаточно, чтобы они чувствовали его наличие в жизни, и, так или иначе, вносили свой вклад в его воплощение в жизнь (т.е. чтобы информационно- алгоритмически они были деятельно сопричастны его воплощению в жизнь).
Сфера управления от других сфер жизни общества отличается тем, что в ней локализуется профессиональный управленческий труд в отношении всех иных сфер деятельности общества (хотя границы сфер деятельности в той или иной мере определены субъективно, но всё же они существуют, поскольку основываются на объективности социальных статистик занятости населения теми или иными видами деятельности).
То есть: Одним из признаков нации является не общность экономической жизни (как это осознал И.В.Сталин), а общность для исторически сложившейся нации смысла жизни, выходящего за пределы удовлетворения физиологических и бытовых потребностей людей, составляющих нацию, который выражается в единстве для нации сферы управления, осуществляемого на профессиональной основе, и в частности — порождает экономическую связность нации.
Этот профессиональный управленческий труд может охватывать как некоторые частности в жизни национального общества, так и управление делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах всего общества.
При наличии остальных признаков нации, приводимых в сталинском определении, и понимании того, что общность экономической жизни только одно из выражений общности для нации сферы управления, обособление и развитие в сфере управления области, включающей в себя управление на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах всего национального общества, приводит к возникновению государственности.
Государственность и государство
Государственность это — субкультура управления на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах общества.
Т.е. государственность — только одна из компонент сферы управления, но не сфера управления в целом, поскольку к сфере управления также относятся управление продуктообменом (т.е. торговля), управление коллективной производственной и иной деятельностью вне государственного аппарата и его органов.
Государство это — государственность в указанном смысле плюс территория и акватория, на которые распространяется юрисдикция этой государственности, плюс население, проживающее на территории, подвластной государственности.
Становление государственности на однородной национальной основе приводит к широко распространённому отождествлению нации и её национального государства, что характерно для западной социологии, сформировавшейся на историческом опыте Европы. Влияние этой социологии на политическую жизнь России выражается в тупом переносе «учёными» и политиканами её терминологии на российскую действительность.
В результате такого подражания «передовым странам» во МНОГО-национальной России и Беларуси «политики» именуют страну «нацией», желают, чтобы кто-то выразил «национальную идею», а когда кто-то выразит некую «национальную идею», то его же обвиняют в национализме, ксенофобии, сепаратизме; «политики» желают получить в свои руки «стратегию национальной безопасности», «стратегию национального развития», но не задумываются о необходимости стратегии безопасного развития многонационального общества.
Жители страны становятся в их мнении «многонациональной нацией», а официальная наука «онаучивает» этот и прочий бред, пренебрегая нормами выражения смысла посредством русского языка и оглупляя тем самым и себя, и тех, кто полагается на мнения таких «учёных».
Но вопреки этому вздору государственность может развиваться и на многонациональной основе, обслуживая жизнь многих наций, либо не выработавших своей национальной государственности, либо тех, чья национальная государственность имеет в той или иной мере ограниченный суверенитет, поскольку ряд задач жизни такого национального общества решается общей для нескольких наций государственностью, многонациональной по составу работающих в ней людей, чья власть распространяется на регионы становления и доминирования нескольких национальных культур.
Государственность России и Беларуси — многонациональная государственность, общая всем проживающим в ней народам. И в таком качестве она развивается на протяжении уже нескольких веков. Понятно, что отождествлять такое многонациональное государство с государством-нацией, какой тип государств преобладает в Европе, — глупость либо злой умысел. Тем более глупость или злой умысел — пытаться осуществлять управление общественной жизнью в таком государстве на основе социальных закономерностей, выявленных в жизни наций-государств.
И по отношению к такой государственности на подвластной ей территории нет «национальных меньшинств», угнетаемых государственностью некой «титульной нации» или государственностью корпорации «титульных наций», поскольку доступ для работы в ней определяется не происхождением от представителей того или иного народа, а деловыми качествами и политическими намерениями претендентов.
Соответственно такому пониманию государственности и государства, исторически сложившаяся устойчивая нация (например, татары) может иметь общую ей сферу управления, в которую входят те её представители, которые управляют коллективной деятельностью в сфере производства продукции, торговли и т.п., но не иметь своей собственной государственности.
Изначальная языковая и культурная в целом общность, сложившаяся на какой-либо территории, при наличии в регионах этой территории нескольких обособленных сфер управления, осуществляемого на профессиональной основе, это:
либо процесс становления нации из нескольких народностей, каждая из которых имеет свою в чём-то специфическую сферу управления (в случае стирания обособляющих регионы границ в сфере общественного самоуправления на основе объединяющего людей смысла жизни, выходящего за пределы удовлетворения их физиологических и бытовых потребностей, и языковой общности, обеспечивающей взаимопонимание без переводчиков) — становление советского народа, но не успевший завершиться.
После смерти Сталина неотроцкисты стали говорить о существовании советского народа, как о свершившемся факте и под воздействием этого пропагандистского мифа неотроцкистов именно в послесталинские времена в национальных республиках началось свёртывание систем образования на национальных языках народов СССР и свёртывание систем обучения национальным языкам и основам местных культур представителей русскоязычных диаспор.
Это было одним из факторов создания потенциала разнородных национализмов с целью реализации этого потенциала в деле ликвидации социализма и расчленения СССР в соответствии с Директивой СНБ США 20/1 от 18.08.1948 г., что и было сделано. А сейчас это является почвой для продолжения разжигания националистами между народами бывшего СССР.
либо процесс национального разобщения, ведущий: к становлению нескольких родственных наций — таковы современные нам великороссы, белорусы, украинцы. Таковы грузины и аджарцы (язык грузинский, биологическая основа — родственная грузинам, а в культуре много турецкого в силу продолжительной жизни в границах Турецкой империи).
либо к ассимиляции несостоявшихся наций или отделившихся народностей другими состоявшимися нациями — И.В.Сталин пишет о тенденциях к ассимиляции грузинами южных осетин, которые на протяжении исторически продолжительного времени были отрезаны от северных осетин Кавказским хребтом, вследствие чего не имели с ними общности самоуправления. Этому процессу ассимиляции положило конец становление СССР и развитие коммуникации между Северной и Южной Осетией в советский период истории осетин.
либо к этнической чистке на территории, осваиваемой для своих нужд какими-либо состоявшимися нациями — такую политику англичане проводили в отношении коренного населения Австралии и Новой Зеландии.
Обоснование такой политики в отношении отсталых с точки зрения буржуазно-либерального Запада народов в 1937 г. огласил У. Черчилль, давая показания комиссии Пиля по поводу просионистской политики Великобритании в Палестине:
«Я не считаю, что собака на сене имеет исключительные права на это сено, даже если она лежит на нём очень длительное время. Я не признаю такого права. Я не признаю, например, что какая-то великая несправедливость была совершена по отношению к американским индейцам или к аборигенам в Австралии. Я не признаю, что этим людям был нанесён ущерб в результате того, что более сильная раса, более высокоразвитая раса или, во всяком случае, более умудрённая раса, если так можно выразиться, пришла и заняла их место».
Эта нравственно-этическая позиция проистекает из западной концепции порабощения планеты.
Во всём остальном сталинское определение социального явления «нация» удовлетворяет потребностям понимания национальных взаимоотношений при условии, что есть адекватное видение тех явлений, которые стоят за входящими в него словами «культура» и «национальный характер» (или «психический склад»).
С учётом сказанного, можно дать следующее определение социального явления «нация»:
Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности: 1) языка, 2) территории, 3) смысла жизни, выражающегося в единстве и целостности сферы общественного самоуправления, осуществляемого на профессиональной основе, 4) психического склада (национального характера), проявляющегося 5) в объединяющей людей культуре и воспроизводящегося на её основе в преемственности поколений.
Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию. Народ это больше, чем нация.
Народ это — нация, проживающая в ареале доминирования её национальной культуры (или культурно близкие народности, не сложившиеся в нацию), плюс национальные диаспоры, т.е. носители соответствующей национальной культуры, проживающие в ареалах доминирования иных национальных культур.
При этом диаспоры могут утратить языковую общность с населением ареала доминирования их национальной культуры, сохранив культурную идентичность с ним в остальных аспектах. Но история знает общности более широкие, чем национальные.
Если один и тот же смысл жизни, является идеалом разных народов, обладающих языковым и культурным своеобразием, и они так или иначе работают на то, чтобы эти идеалы были воплощены в жизнь, то возникает общность народов наднационального порядка. Это — цивилизационная общность.
Она неформально объединяет многие народы, даже если их идеалы не стали пока реальностью в жизни. Повторим ещё раз: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным» (Ф.М.Достоевский), т.е. суть народа — его идеалы.
При таком взгляде обозримая история человечества — это история региональных цивилизаций, каждая из которых характеризуется определёнными жизненными идеалами, отличающими её от других региональных цивилизаций. Запад (Европа вне границ России, Беларуси, Украины; Северная Америка, Австралия) — это множество наций-государств, принадлежащих одной из региональных цивилизаций планеты. Россия-Русь — это ещё одна региональная цивилизация многих народов, живущих в общем им всем государстве.
По данным переписи 2002 г. порядка 85 % процентов россиян назвали себя русскими, и русский язык в этой региональной цивилизации — один из её системообразующих факторов. Последнее из «русский» в древних текстах является в большинстве случаев определением земли (Русская земля), а не людей, на этой земле проживающих. В качестве этнонима оно стало употребляться только в последние несколько веков.
И грамматически оно — прилагательное, что отличает его от прочих этнонимов, которые все без исключения в русском языке — имена существительные.
Т.е. слово «русский» характеризует не национальную общность, а цивилизационную. И потому оно органично применимо и к славянам, и к татарам, и к грузинам, и к калмыкам, и к представителям иных народов нашей региональной цивилизации, а также и ко многим пришлым на Русь представителям иных региональных цивилизаций.
Кто посмеет сказать, что В.И. Даль или А.Ф. Гильфердинг — не русские? Какие могут быть претензии к тому, что: маршал К.К.Рокоссовский — поляк? маршал И.Х. Баграмян — армянин? А.В. Суворов — сын армянки? П.И. Багратион — грузин? авиаконструкторы А.И. Микоян и М.И. Гуревич, создатели фирмы «МиГ» и научной школы проектирования боевых самолётов — армянин и еврей, соответственно? — Все они внесли свой реальный вклад в развитие Русской цивилизации многих народов, что и отличает любого из них от «русских» и прочих националистов, которые стали помехой развитию цивилизации многонациональной Руси.
Мы различаем наши национальности, пока в пределах государств, но как только мы выезжаем за границу, то для иностранцев мы все — русские; в том числе украинцы и белорусы, живущие после распада СССР в отдельных государствах, не перестали быть частью русской цивилизационной многонациональной общности и воспринимаются за пределами территории СССР как русские.
Соответственно по показателям развития наднациональных общественных институтов цивилизация-Запад отстаёт от Русской цивилизации лет на 400, поскольку создание Евросоюза, положившее начало становлению общей наднациональной государственности с едиными кредитно-финансовой системой и законодательством, с общей системой образовательных и иных стандартов и т.п., это — повторение того, чему в России было положено начало ещё во времена Ивана Грозного.
И в силу этого объективно-исторического цивилизационного различия философия (и прежде всего — политическая философия), рождённая на идеалах и жизненном опыте западных наций-государств, неизбежно обречена на ошибки, когда порождённые ею рецепты пытаются применить к выявлению и разрешению проблем на Руси.
Примером тому попытка строительства социализма на идейной основе «мраксизма». Примером тому и либеральные реформы в постсоветской Россионии. И из различия смысла жизни региональных цивилизаций Запада и России, проистекают широко известные слова Ф.И. Тютчева — поэта-философа, дипломата, — получившего образование общеевропейского характера (т.е. западное), а чувствами и бессознательными уровнями психики выражавшего Русский дух, которому свойственны идеи, не всегда выразимые в терминологии западной науки:
«Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать
В Россию можно только верить».
По этой же причине подавляющее большинство оценок Русской цивилизации и её перспектив Западом (как и Востоком) — вздорно, поскольку они исходят из иных цивилизационных идеалов, возведённых в ранг безальтернативного абсолюта.
Продолжение следует….
